Колыбель

Вдоль старой дороги тянется теплотрасса — зигзагообразная, в две нитки, укрытая серебристой изоляцией. По трубам вот-вот пойдет кипяток — продукт пускорезервной котельной — в райцентр, в Мужичью. Наконец там появится центральное отопление. Вообще эта котельная построена для более серьезного, как тут говорят, дела. Она даст толчок АЭС. Ее энергия «пустит» турбину станции. Все, что сейчас сооружается на площадке у озера, так или иначе будет служить собственно станции — ее ядерному сердцу. Создается фантастически сложный и мощный организм, сердце у которого появится потом, позже, в последнюю очередь. Закованное в оболочку из сверхтяжелого бетона, оно заработает, отдавая человеку миллион киловатт электроэнергии. Сначала одно сердце, потом еще одно, еще и еше. Четыре сердца. Край получит рукотворное солнце.

Выхлопные газы, повисшие над старой дорогой, по которой тяжелые грузовики идут почти беспрерывно, густо клубятся, проникают сквозь плотно задраенные окна в «Москвич». Олисава мечтатель. Он верит, что скоро люди научатся полнее использовать даровую энергию великого солнца. Атомные станции — этап на пути человечества к большой стабильной энергии. А в перспективе — гелеостанции. Олисава мечтатель, а тут приходится быть прагматиком, бороться. Нет, не против строительства АЭС. Эти источники энергии, если их создавать по принципу: семь раз отмерь, — вполне безопасны. Безопаснее прочих тепловых. Для моря — тоже. Но вот не додумали проектанты, решили занарядить море как гидроисточник, а ты не моги воспротивиться! Молчание в этом случае — не золото. Слово теперь — золото! Прозвучит оно — возможно, в проекты, что лежат сейчас на чертежных столах, будут внесены необходимые добавления... С этой мыслью и идет Олисава в партком управления строительства. С секретарем надо поговорить, и не только с ним. Олисаве необходимо поговорить и с теми, кто сегодня глотает пыль на стройплощадке, обливается потом в зное степного солнца, сооружая АЭС. Надо найти единомышленников, от которых зависит многое. Наверняка, думал Олисава, он сумеет найти таких. Наверняка!

С этими мыслями он добрался до Актуза. У бетонного завода попал в пробку. Простоял минут двадцать, пока стащили на обочину сломавшийся КамАЗ.

После пыльного пути прохлада приемной парткома, ветерок из кондиционера, колеблющиеся прозрачные гардины на больших окнах были блаженством. Треск машинки, запах свежесваренного кофе, короткие диалоги секретарши по телефону — все обещало Олисаве, что его и здесь поймут, и за тщательно обитой дерматином дверью. Правда, за этой дверью пока никого. Парторг на площадке, но секретарша обещала, что скоро появится.

Олисава отдыхал. Ему подумалось: красиво работают! Вскоре заметил, что сквозь деловую атмосферу приемной пробивается какое-то волнение. Потом стал рассматривать развешанные по стенам плакаты и графики сегодняшнего положения на стройке, перевел взгляд на схемы, изображающие принцип работы реактора, всматривался в соты кассет ядерного топлива. Олисава почувствовал, что до желаемого от действительного пока еще приличная дистанция. Стройка только-только разворачивается. Строиться ей до пуска первого реактора еще по меньшей мере года три. Но с каждым днем времени остается все меньше, а работы наверняка становятся все осмысленнее, они множатся. Олисаве надо спешить, надо успеть.

Появление Руснака в каске и спецовке, его озабоченный вид говорили, что хлопот и забот у парторга навалом, что он уже в первой половине дня вымотан до предела.

Он пригласил Олисаву в кабинет. Едва усадил гостя, как зазвонил телефон. Затем еще. Звонки шли один за другим. Парторг, поглядывая на гостя, разводил руками, утирал платком худощавое лицо, длинную кадыкастую шею, от чего платок на глазах чернел. Пока парторг глотал пыль на площадке, абоненты изнывали у телефонных аппаратов и теперь исчерпывали короткими срочными разговорами-переговорами необходимый телефонный лимит общения с ним. Беспрерывно звучали слова: каски, спецовки, сварочные аппараты, заслонки, отводные трубы, замеры, монтаж, бетонщики, такелажники, арматурщики, повестка дня... Олисава с трудом улавливал смысл этих разговоров. Но иногда слова выстраивались в логический ряд.

— Результаты рентген-контроля? Это необходимо крайне. Пока мы варим водопровод, но ведь предстоит варить рециркулирующие! — кричал Руснак. — Мы так не договоримся. Нам нужны строители высокой квалификации и высокой совести. Потому и рентген-контроль. Пусть заново сваривают, учатся работать по высшему классу! Нужны и стройматериалы. Правильно. И строители, и стройматериалы — дефицит. Особенно хорошие строители и... Так давайте беречь ресурсы. А сколько отходов под ногами валяется? Гидроизоляционная пленка, куски кабеля, электроды... Не качественные электроды? Давайте заявку в снаб. Пускай связываются с заводом-изготовителем. Сами, самим надо крутиться! Никто за вас этого делать не станет. У каждого свои заботы, у всех проблемы.

Наконец телефоны угомонились. Руснак поглядел на черный от пота и пыли платок, спрятал его, достал еще один.