Колыбель богов

В отличие от хаотического Лабиринта, дворец правителя Микен соорудили в соответствии со строгим планом. Главным помещением являлся просторный мегарон — пиршественный зал с троном правителя и очагом посредине, который являлся местом собрания высокопоставленных вельмож и приёма гостей. Очаг окружали четыре колонны, поддерживающие крышу с отверстием для выхода дыма. Он был оштукатурен и украшен пламеобразными и спиральными рисунками. Вокруг мегарона располагались жилые комнаты, изысканное убранство которых поражало, коридоры, ванные и кладовые. Даро быстро сообразил, что мегарон властелина Микен, в отличие от личных покоев миноса, был центром, вокруг которого проистекала вся жизнь дворца.

Прежде чем оказаться в мегароне, пришлось последовательно миновать входные пропилеи, небольшой внутренний двор, ещё один портик, вестибюль, из которого посольство попало в обширный прямоугольный зал, где их уже ждала ахейская знать и ванака Сфенел, повелитель Микен. Он сидел на каменном троне, который был закрыт звериными шкурами. Его несколько грубоватое, обветренное лицо воина, напоминающее каменное изваяние, настолько оно было неподвижно и бесстрастно, оживляли лишь чёрные глаза, которые смотрели остро, испытующе, пронизывая насквозь. Даро даже поёжился под взглядом ванаки. В нём светились не только любопытство, но и незаурядный ум; это юноша ощутил сразу.

Отделка мегарона была потрясающей. Недаром Микены называли Златообильными. Стена мегарона позади трона была покрыта пластинами из позолоченной бронзы, которые с некоторого отдаления казались золотыми. На остальных стенах, вперемежку с великолепными фресками, изображающими охоту на диких зверей, кровопролитные сражения на суше и на море и поклонения богам, висели огромные позолоченные щиты. От этого великолепия исходило золотое свечение, которое вкупе с потрясающе богатыми и красивыми одеждами ахейской знати производило сильное впечатление. Басилеям небогатых ахейских и других племён, менее привычным к роскоши, нежели посланцы Крита, мегарон мог показаться Олимпом, где собираются боги.

Дары миноса превзошли все ожидания Сфенела. Когда слуги разложили их перед троном, ахейская знать возбуждённо загомонила, а Сфенел подался вперёд. И впервые за всё время приёма, когда Видамата говорил приветственную речь, перечисляя все настоящие и мнимые заслуги правителя Микен, его лицо утратило каменность черт, а в глазах появилось жадное любопытство.

И впрямь, посмотреть ему было на что. Дары для Прета, повелителя Тиринфа, по сравнению с тем, что полагалось ванаке Микен, представляли собой кучку жалкой рухляди, хотя и весьма ценной. По крайней мере, так могла подумать ахейская знать, если бы знала, что перепало Прету. Видамата ещё раз подтвердил свой высокий статус незаменимого переговорщика, которому минос доверял самые важные посольские дела.

Видамата настоял, чтобы среди даров ванаке было побольше изделий критских оружейников, которые славились своими изделиями среди всех народов, населявших берега Уадж-Ур. Расписные горшки-черепки, вина и дорогие ткани считались в Микенах, стоявших на перекрестье торговых путей, обыденностью. А вот хорошее оружие ценилось очень высоко и его всегда не хватало.

Великолепные лабрисы, длинные мечи-ксифосы, которые особо уважали ахейские вожди за чрезвычайную прочность и остроту, кинжалы с золотыми рукоятками, большие щиты, закрывавшее всё тело воина (они были сделаны из толстой бычьей кожи и усилены бронзовыми пластинами) Сердца воинственных ахейцев (в том числе и Сфенела) особенно сильно забились, когда они увидели длинные составные луки мастеров Крита. Их древко украшали золотые и серебряные кольца, а сами они были похожими на луки, которыми пользовались стрелки Айгюптоса. Но только похожими. Оружейники миноса изрядно потрудились над этим превосходным оружием. Критские луки стали мощнее и били на гораздо большее расстояние, нежели их предшественники из Чёрной Земли, а уж в подарочном исполнении они выглядели так, что дух захватывало. Стрелы из таких луков легко пробивали любые доспехи.

Места крепления тетивы в критском луке искусные мастера Крита сделали жёсткими и выгнули их вперёд под острым углом. Поэтому на концах древка получался рычаг, благодаря которому легче было натягивать тетиву. При этом длина тетивы увеличивалась, а когда её отпускали, она укорачивалась, придавая стреле большую скорость и пробивную силу. Кроме того, стрелы критских оружейников всегда били точно. Тростниковые древка стрел, которые делали в Айгюптосе, сильно изгибались во время полёта, при этом выписывая сложную траекторию, поэтому лучнику приходилось туго. Чтобы всегда точно поражать цель, он упражнялся с луком каждый день. Критские стрелы были сделаны из прочной древесины, и вкупе с мощным наконечником они представляли собой грозный вид оружия, против которого не могли устоять даже тяжёлые бронзовые латы.