Колыбель богов

Для человека, которого мучит демон обогащения, глазеть на товары финикийцев и не покупать по причине своей несостоятельности было невыносимо. Народу возле торговцев Ханаана толпилась тьма. Конечно же там было много жителей Стронгили, но ещё больше приезжих. Остров считался весьма удобным местом, где можно с выгодой обменять свои изделия на другие товары, в особенности на финикийские, которым трудно составить цену, настолько они были хороши. Даро едва протолкался поближе к истинным сокровищам, разложенным на столах и отполированных до блеска ногами торговцев и покупателей плитах, которыми была вымощена рыночная площадь, чтобы рассмотреть эти дорогие товары получше.

Пурпурная ткань, тончайшие покрывала из козьей шерсти, стеклянные бусы и браслеты, разнообразные сосуды из цветного стекла, которые очень высоко ценились, ожерелья из электра[65], золотые и серебряные браслеты с чеканными узорами, серьги, украшенные голубыми, красными и зелёными драгоценными камнями, серебряные вазы с золотыми крышками, искусно отлитыми в виде головы быка, львиной пасти или сказочной птицы с острым клювом и распростёртыми крыльями… Присутствовала на рынке и знаменитая древесина финикийцев, пользующаяся большим спросом, — доски и бруски из кедра; хоть сразу бери и строй из них судно.

Но финикийцы торговали не только товарами своей страны. На длинных столах блистала потрясающей белизной шерсть из Димашку[66], медовым цветом светился в серебряных сосудах чудодейственный бальзам, исцеляющий от глазных болезней, который делало загадочное племя магов, — хабиру[67], проживающее на берегах озера Сирбонида[68], а из страны Ашшуру[69] финикийцы привезли тюки златотканых, узорчатых одежд, упакованных в кедровые ящики; они прихватили с собой даже несколько огромных мешков вяленых фиников из Кардуниаша[70]. Эти финики были потрясающе вкусными.

Благодаря слуге старого кибернетоса Даро довольно быстро освоил речь финикийцев. А ещё Киро много рассказывал о хитрых и жестоких проделках купцов его далёкой родины. Немало людей по воле суровых торговцев Ханаана оказывалось в рабстве. Финикийские купцы пользовались дурной славой. Когда они высаживались где-нибудь на островах Зелёного моря или на берегах страны Либу[71], обильной овцами, матери торопились спрятать детей подальше. Нередко бывали случаи, когда финикийский торговец заманивал десятилетних мальчиков к себе на корабль, обещая подарить какую-нибудь красивую безделицу или бронзовый кинжал — предел мечтаний мальчишки, а затем корабль уплывал в море, и родителям никогда не удавалось разыскать своего сына.

Увезённый в чужую страну, ребёнок обменивался на пару быков или медный котёл, а затем его гнали пасти свиней в дубовом лесу или окапывать смоковницы в саду жестокого господина. И всё же финикийских купцов везде встречали с радостью. Слишком большой соблазн представляли невиданные диковинки, которые они привозили. Жадно хватая и вырывая друг у дружки драгоценные товары, матери нередко забывали о детях и вспоминали о них только тогда, когда корабль торговцев Ханаана уже находился за горизонтом.

Подобных историй в прежние времена было множество (да и нынче иногда такое случались, как было известно Даро из рассказов отца), но большинство финикийских купцов, не желая портить отношения со своими торговыми партнёрами, стали избегать дерзких похищений, предпочитая отнимать сокровища у своих покупателей легально. Они начали торговать по неким правилам, которые сами же и выработали. Их суда, груженные всевозможными ценностями, приставали у чужого берега, финикийцы раскладывали на суше приготовленные к обмену товары, а затем возвращались на свои корабли и разжигали огонь, подбрасывая в него зелёные ветви растений. Увидав густой чёрный дым вблизи берега, жители прибрежных селений и небольших городов, где не было рынков, уже знали, кто к ним прибыл, и шли к морю.

Хорошо рассмотрев всё, что привезли финикийцы, они клали напротив каждой приглянувшейся им вещи некое количество золота или какие-либо другие ценности, и удалялись. Тогда торговцы возвращались на берег и смотрели, сколько золота предложено за тот или иной товар. Если его было достаточно, то финикийцы золото брали себе, а вещи оставляли. Но ежели плата казалась им несоразмерной стоимости товаров (естественно, они хотели продать их подороже), они вновь укрывались на корабле и ждали, пока им не принесут больше.

И торговцы, и покупатели были предельно вежливы друг с другом. Финикийцам поневоле приходилось быть честными, чтобы не испортить отношения с самого начала. А вожди племён, с которыми купцы Ханаана желали наладить тесные торговые отношения, страстно желали нового появления заморских торговцев, потому что они привозили невероятно красивые и очень нужные в хозяйстве вещи.