Колыбель богов

Даро решительно отдал приказ, рулевые вёсла вспенили воду, гребцы дружно налегли, несколько подворачивая корабль, чтобы нацелить свой эмболон, обитый медью, точно в борт пиратской посудины, раздался характерный треск ломающейся обшивки, но продолжения не последовало. В воздухе не зазмеились верёвки с абордажными крюками, чтобы притянуть вражеское судно поближе и завязать бой на его палубе. Стрелки критян бросили свои луки, потому что иссяк запас стрел, вместе с пращниками вооружились длинными копьями и стали дожидаться дальнейших действий шекелешей. И они последовали. Пираты с диким воем начали прыгать на борт эпакриды. Некоторых подняли на копья, но часть проникла на корабль практически беспрепятственно — эпибатов явно было маловато. Потому-то Даро и не дал приказ идти на абордаж — нельзя было распылять собственные силы. Кулаком защищаться гораздо надёжней, нежели растопыренной ладонью. Похоже, так думал и Атеа; он лишь утвердительно кивнул в ответ на вопросительный взгляд юного эпакридиарха, соглашаясь с его мнением.

Завязался бой, в котором преимущество было на стороне кефтиу, несмотря на многочисленность шекелешей. Все эпибаты Крита, а также Даро и главный кибернетос были в броне, их длинные мечи и копья разили пиратов практически беспрепятственно, потому что защитное снаряжение им заменяли кожаные безрукавки или стёганые матерчатые доспехи, позаимствованные у легковооружённых копейщиков Айгюптоса.

Даро дрался в немом удивлении. Такого странного народа в столь нелепых одеждах видеть ему ещё не доводилось. Кроме доспехов, которые являлись весьма слабой защитой, шекелеши были одеты в цветастые юбки с бахромой понизу, а на их головах торчали удивительные шлемы, представлявшие собой бронзовые цилиндры с торчащими сверху многочисленными перьями или утыканные колючими ветками какого-то кустарника. Очень смуглые шекелеши в большинстве своём были босыми, но некоторые имели поножи — явно трофейные, отобранные у ахейцев. Что касается щитов, то пираты, похоже, их особо не жаловали. И впрямь, при абордаже они только лишняя помеха; щиты тяжелы, мешают быстрому передвижению, да и развернуться с ними на узком пространстве вражеского корабля большая проблема.

С абордажной командой пиратов разобрались быстро; Даро успел поразить своим ксифосом лишь одного из них, зато какого! Пират, явно не из простых, смекнув, кто главный на корабле кефтиу, сразу же набросился на кибернетоса, увидев дорогой панцирь и красный плащ — признаки высокого положения.

Разбойник был огромный: высокий, мускулистый, в кожаном панцире с нашитыми на нём роговыми пластинками. Меч в его лапищах казался игрушечным. Ранив проревса, помощника кибернетоса, который пытался защитить своего начальника, пират обрушил на Атеа град тяжелейших ударов. И если бы не отменное защитное снаряжение кибернетоса, лежать бы ему с раскроенной головой рядом с мачтой.

Даро набросился на пирата, как хищная куница. Его движения были трудноуловимы, и пират опешил. Он не знал, кто опасней — юноша, который дрался, как пантера, или кефтиу в красном плаще с его тяжёлым и длинным ксифосом. Пока он соображал, Даро неожиданно юркнул ему за спину и подрезал шекелешу сухожилия. Издав мучительный стон, пират упал на колени, и в этот момент Атеа своим мечом снял ему голову.

— Отходим! — вскричал Даро, когда с абордажной командой пиратов было покончено, а остальные шекелеши настолько были ошарашены, что лишь тупо созерцали происходящее, даже не пытаясь обстреливать критян.

Оттолкнувшись шестами и высвободив таран, гребцы схватились за вёсла — и вовремя: на эпакриду готов был навалиться тяжёлый, набитый под завязку награбленным добром корабль шекелешей, который только-только поднял якорь и отошёл от причала.

Рулевой не подвёл; он выполнил манёвр в точности с указанием Даро. Корабль шекелешей прошелестел мимо эпакриды, словно огромный камень, выпущенный из гигантской пращи. Разочарованные пираты взвыли от ярости, но разворачиваться не стали. Похоже, до них наконец дошло, что задержка для них смерти подобна. Но уже было поздно. Выход из гавани закрыл флот миноса — тяжёлые многовёсельные корабли с готовыми к сражению эпибатами, бронзовые панцири которых сверкали под солнцем чистым золотом...

Когда всё было закончено (вырваться из западни, в которую превратилась гавань, удалось всего двум пиратским кораблям; но преследовать их не стали — пусть разнесут весть по всему Великому морю, что кефтиу по-прежнему сильны и готовы дать отпор любому врагу), Атеа подошёл к Даро, по-дружески положил ему руку на плечо и сказал:

— Я твой должник...

В ответ Даро лишь улыбнулся. Он всё ещё мысленно переживал перипетии морского боя. Первого боя в своей жизни.

Глава 17 ПОСОЛЬСТВО К АХЕЙЦАМ

Конец лета и начало зимы в Уадж-Ур — лучшее время для морских путешествий. Жара уже спала, но вода по-прежнему тёплая, шторма редки и заканчиваются быстро, а ветры большей частью дуют в сторону Пелопоннеса, что и нужно было небольшой флотилии повелителя Крита, состоящей из восьми кораблей.