Колыбельная

Зато вдруг удивительно отчетливо осознала, что не хочу ничего решать. Мне хотелось спрятаться за Люта, как за каменную стену, чтобы меня не касались никакие проблемы Союза, дракона и Найдена. Я знала: стоит попросить, и особист пошлет к чертям и свою работу, и свою преданность делу — и выкрадет меня сам. Спрячет, пусть и ценой своего устроенного будущего, — да хоть в той же Кворре, где угодно, он справится, он сможет, он сильнее…

И уж точно не заслуживает, чтобы одна трусливая слабовольная девица, ради которой он уже и так совершил невозможное, лишила его всего, чего он сумел добиться.

Я молча скользнула к нему под руку и запрокинула голову. Лют улыбнулся — как-то беспомощно и нетрезво — и поцеловал меня, лихорадочно стиснув в объятиях. Я нащупала пряжку ремня на его штанах, но опередить особиста мне, как обычно, не светило — и без штанов первой осталась я сама.

— Уверена? — на последнем проблеске благоразумия спросил Лют, на мгновение остановившись. — Ты ведь правда жалеешь о прежней жизни, а я никогда не смогу тебе ее…

Не давая себе задуматься, я прикусила его нижнюю губу и нетерпеливо закинула руки ему на плечи. Особист скользнул взглядом по полкам кладовой, тоже признал их слишком хлипкими и, подхватив меня, прижал спиной к стене. Я вскрикнула — должно быть, слишком громко, потому что Лют поспешил заткнуть меня привычно жестковатым поцелуем — и нетерпеливо подалась ему навстречу.

К черту!

К черту МагКонтроль, Найдена и перспективных магов! К черту меньшее зло во имя всеобщего благополучия, и всеобщее благополучие — тоже к черту…

Пусть все убираются к черту. Все, кроме него.

Особенного. Грубого, ядовитого, невыносимого, всегда готового прийти на помощь, стать мне опорой, когда казалось, что от меня отвернулся весь мир и земля уходит из-под ног. Того, кто без единого сомнения пожертвовал своей карьерой, репутацией и достижениями — ради того, чтобы я была в безопасности.

Я не хотела быть в безопасности. Я хотела быть в его руках — но и это, по счастью, он был готов мне дать.

— Мне нравится твоя реакция на стресс, — одобрил особист, усаживаясь на собственные штаны, валяющиеся на полу. Я забралась к нему на колени и довольно щурилась.

Лениво было даже спрашивать, откуда он прознал, что это был именно стресс. Наверняка какие-нибудь особистские штучки, недоступные для людей с нормальным инженерным образованием.

— У меня так часто бывает, — пригрозила я ему.

Лют фыркнул и запустил руку мне под свитер, неторопливо поглаживая поясницу.

— Ты же не рассчитываешь, что я проявлю благородство и не буду этим пользоваться?

— Я рассчитываю, что ты проявишь благородство и будешь этим пользоваться, — пробормотала я, невольно выгибаясь под его рукой. — В противном случае я могу начать стресс заедать, а это процесс неконтролируемый.

— Договорились, — хмыкнул особист, задирая мой свитер повыше. — Ты правда…

— Вернусь, — твердо пообещала я.

Его рука замерла под моей левой лопаткой — а потом с излишней силой притиснула меня к особисту.

— Тебе повезло, что я еще не полноценно влился в твою эмпатическую связку, — шепнул Лют, для надежности подгребая меня еще и левой рукой. — Знала бы ты, как я жалею, что выполнил приказ и принес-таки этому гаденышу магию, и он не подох… да я нападающему памятник поставить готов!

— Снежную бабу слепи, — посоветовала я.

— Бабу? — насторожился Лют.

— Ну да, — подтвердила я. — Если нападающий оскорбится и примется вносить исправления, значит, это был мужчина… не смейся, меня болтает!

Но от тряски меня спасла отнюдь не сознательность особиста, а его зазвонивший переговорник. Лют завозился, выуживая трубку из кармана штанов — и ошарашенно уставился на экран.

— Вот бы все разыскиваемые личности себя так вели, — прокомментировал он и принял вызов прежде, чем меня порвало от любопытства и невозможности рассмотреть изображение на экране. — Да, Радим Ильич?

В переговорники особистов встраивались все последние технические новинки, призванные сохранить конфиденциальность информации от гражданских и при этом не оставить никаких тайн от МагКонтроля. Экран разблокировался только по отпечатку пальца и сверял лицо владельца с базой данных, но все равно выдавал нормальную картинку только с определенного ракурса; при разговоре обязательно производилась голосовая идентификация и, само собой, прослушка. Разумеется, и речи не могло быть о том, чтобы голос собеседника особиста можно было расслышать со стороны.

Но Радим заорал так, что мгновенно ввел в курс дела не только меня и Люта, но и половину персонала больницы, невзирая на все степени защиты.

— Лют, Тиша!! Тиша в опасности!

Глава 14. More than meets the eye*

*(англ.) что-то, что сложнее, интереснее, чем кажется поначалу

Если задуматься, в последнее время понятие «в опасности» подходило под мое обычное времяпровождение, но благодушное настроение все равно как ветром сдуло. Лют, словно почувствовав, снова принялся поглаживать меня по спине — успокаивающе, без какого-либо чувственного подтекста, и от этого я предсказуемо начала нервничать еще сильнее.