Кома. Первая и вторая книги

Я прошелся по классу. Профессор пристально следил за мной своими черными глазами. Я нервно передернул плечами. Под его взглядом совершенно невозможно было собраться с мыслями.

— Хорошо, — я нагло сел на парту и вздохнул. — Для начала возьмем пару, которая трижды бросала вызов. Какой имеется в виду вызов? Вызов на официальную дуэль? Вызов просто, при столкновении лицом к лицу с ним или его сторонниками? Идеологический вызов? Просто слова? Что конкретно?

Снейп задумался.

— Если смотреть на это, как вызова сторонников, то вырисовывается интересный момент… Этих пар могут быть десятки, потому что все со всеми воевали. Именно поэтому пророчества начинают действовать только тогда, когда в них верят, тем самым подгоняя события под изречение.

Я вскочил и стал ходить по классу, развивая мысль.

— Далее. Седьмой месяц: по какому календарю? От чего вести отсчет? Седьмой месяц беременности? Если так рассуждать, то ребенок мог быть недоношен, а не рожден в конце июля. А если говорить о календаре, так по нему вообще могу подходить даже я!

В ответ на недоуменный взгляд я пояснил, что древнерусский календарь вел свой отсчет с сентября[13]. Снейп глубоко задумался. Взгляд был отсутствующим.

— Будет он отмечен как равный… Тоже очень расплывчатая формулировка. Может, речь идет о темной метке, а не о шраме? Он же отмечал достойных, тех, кого считал равными. Поначалу, по крайней мере. Ведь так?

— Да… Хорошо, я вас понял.

— Поэтому я считаю пророчество Трелони шарлатанством. Возможно, это просто ее бред или выдумка. Сейчас уже абсолютно неважно, что там было. Сейчас слишком многие верят именно в этот вариант, — я пожал плечами, снова приземляясь на парту.

Снейп кивнул и спохватился.

— Стоп, вы сказали, что он убьется об Избранного? В оригинале изрекается, что ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой.

— Да, убьется, — кивнул я. — Сам же наступит на грабли. Те же самые. Дважды.

— То есть Поттер выживет?

— Выживет… Если события пойдут по тому варианту, который я вижу сейчас. Будущее пластично, что-то меняется, что-то остается неизменным. Если бы вы согласились на ритуал братания, то вполне возможно допустить, что жили бы долго и счастливо и не умерли бы никогда, — я заухмылялся. Как бы мне хотелось увидеть его лицо в тот момент, когда он понял, что вляпался в снарри! Какое зрелище пролетело мимо меня. Обидно.

— Хватит! — резко и раздраженно рявкнул Снейп. — Это не повод для шуток. Оставьте ваш тон.

— Как скажете, профессор, — ехидно протянул я.

— Волхов, у вас, кажется, назначена встреча с пациентом на завтра? — Снейп многозначительно поднял бровь, резко меняя тему.

— Да, могу я задержаться после встречи? — я быстро сориентировался. У меня как раз были планы на выходные.

Снейп кивнул.

— Спасибо, профессор.

Черные глаза сузились, с подозрением рассматривая мою довольную моську.

— Я должен уточнить, куда вы направитесь? — спросил декан.

Я замотал головой. Снейп шагнул ко мне, не отпуская мой взгляд. Он взял мою руку и медленно потянул вверх рукав, обнажая запястье с браслетами.

— Я надеюсь, вы не снимаете мой особый подарок? — тихо спросил Снейп.

— А… — я задохнулся от его прикосновения. Пальцы декана обожгли мою кожу, жар пронесся по венам и сосредоточился внизу живота, наливаясь тяжестью.

Я выдернул руку и отвернулся, загнанно дыша. Снейп положил руку мне на плечо и развернул к себе. Мы очутились в дюйме друг от друга, совсем близко. Я чувствовал на себе его дыхание. Он внимательно осмотрел мое лицо, чуть отстранился и спросил:

— Что… — взгляд скользнул по моему телу, и Северус осекся.

Я зажмурился. Какой стыд!

— Я не пил подавитель, — жалко пискнул я и выбежал, спотыкаясь, из класса.

* * *

Событие, которое заставило его переосмыслить все известные факты, случилось после Святочного бала. После того, как Вадим застал их с Чарити в темном коридоре. Что дернуло Волхова пойти длинным путем, рискуя нарваться на недовольство декана, оставалось загадкой, но факт остается фактом. Вадим наткнулся на них в самый ответственный момент, когда ни у Северуса, ни у Чарити не было никаких сил оторваться друг от друга. И если Чарити так ничего и не поняла, то Северус воспринял магию Вадима очень остро, видимо, из-за того, что уже однажды искупался в ней. Он почувствовал, как магия неожиданного свидетеля забурлила, вскипела, готовясь смести обидчика. Вадим удержал её самыми кончиками пальцев, быстро сбежав, и Северус очень четко почувствовал направление готовящегося удара.

Обидчиком был не он, а Чарити.

Северус не запомнил, как дошел до своих покоев и подготовился ко сну. Действия были отлажены годами, они уже давно стали привычкой и проходили мимо сознания. Он повесил мантию в шкаф, переоделся в халат, сходил в душ, залез под одеяло и вытянулся на кровати, глядя в потолок. Память услужливо подкидывала кадры и фразы, углубляясь в прошлое все дальше и дальше. И осознание наплывало ослепительно кристальной истиной.

«Жадный взгляд прозрачных зеленых глаз, язык нервно облизнул розовые губы. Вадим смотрел так, что Северус почувствовал себя голым.