Команда

— Я не перепутаю. Ты очень на него похож… на них обоих… но ты другой. Он, — снова взгляд на Джеймса, — он был хреновым актером. Здорово травил небылицы, но врать совершенно не умел. Терпеть не мог компромиссов: друг значит, друг, враг сразу в драку. Ты уже сейчас старше его на сто лет. Зачем притворялся?

— Жить хотел. А с Ремом вы дружили тоже так… понарошку?

— Сначала вообще никак не дружили. Он почти все время молчал, а я его боялся, потому что не люблю странностей. Пацан регулярно пропадает по ночам, всем фиолетово… думаю, нашу спальню держали под Конфундусом, только на меня он почему-то не действовал. Один раз мы погавкались из-за этого с Блэком, и я с психу пошел следить. Залез под Гремучую Иву… повезло, не дошел, вой услышал… как вернулся не помню. Блэк не поверил, опять разорался, а Джеймс на другой вечер вдруг прямо спрашивает: «Люпин, ты оборотень?» — Питер с обожанием следил за ритуальными пируэтами своего кумира. — Он не умел лицемерить…

Мдась, вот уж над кем Шляпа ни полсекунды не раздумывала.

— А Рем что?

— Рем он… умный, отпираться не стал. Тогда Джеймс полез в сундук и достал свою чудо-мантию. «Давно мы, — говорит, — не наведывались в Запретную секцию. Айда прям сейчас. Рем, покопайся в конспектах, чего там МакГонагалл нам втирала об анимагах?»

— Здорово.

— Джеймс был самый лучший. С Ремом мы подружились… потом, но Джеймс все равно был самый, самый…

— Я понял.

Подружились… На почве общей фобии наверняка оба до смерти боялись, что их бросят. Но когда потребовалось выручать Веронику из психушки, Питер помчался к Джеймсу, потому как только Джеймс способен сломя голову ввязаться в чреватую большими неприятностями авантюру, имея в арсенале причин лишь пресловутое гриффиндорское «друг попросил». Люпин бы сначала полез выяснять, насколько это законно и морально приемлемо, не угрожает ли Статуту Секретности и благополучию маглов, потратил бы уйму времени на поиск альтернативных путей… Рем он и в Африке Рем.

— Ты не удивился, что его сюда не позвали?

— Блэк в том проклятом вопиллере запретил мне связываться с Ремом. Потом я понял, почему, но было поздно Лорд велел молчать… Вот, закончили.

Джеймс с явным облегчением выговорил финальный экзерсис. Свечи вспыхнули неправдоподобно ярко, следом засияли, обретя вдруг прозрачность, стены, и весь дом огромным световым сгустком стек в ошеломленного Питера.

— Чччто это?

— Наше семейное гнездо приняло тебя в Хранители. — Джеймс сменил довольное выражение лица на озадаченное. — Ты выглядишь так, будто впервые об этом слышишь… Бродяга, он что, не знал?!

— Я велел ему прийти в десять. Хвост, где живут Поттеры?

— Здесь… Что значит Хранитель?

— Адрес говори, придурок!

— Не ори на него. — Лили подошла, положила обе руки на плечи недоумевающему Питеру. — Извини, что так вышло, Бродяга в своем репертуаре. Обряд замкнул на тебя защиту нашего дома, теперь никто без твоего позволения не сможет к нам…

— Что вы наделали!!! — Питер вскочил, едва не сбив ее с ног. — Уберите это! Быстрее!

Поттеры растерянно переглянулись.

— Пит, старина, какой докси тебя ужалил? Ты же не трус!

— Нет, трус! Мне страшно! — Петтигрю истерически хихикнул и бухнулся на колени, раскинув руки и выпятив грудь. — Снимайте свое заклятие, сейчас же!

Все-таки грифф, решпект Шляпе.

Джеймс нахмурился.

— Пит, — очень серьезно сказал он. — Объясни, что случилось.

Молодец, папа!

— Да ничего с ним не случилось, в штаны с перепугу наложил вот и весь секрет. — Блэк презрительно изогнул губы. — Успокойся, Хвост, никто тебя не тронет. Волдеморту такое ничтожество нафиг не сдалось.

Сириус, либо включай мозг, либо заткнись!

— Я в ужасе, у меня паника! — гнул свое Питер, маша руками, словно крыльями. — Снимите, его, снимите!

— Фиделиус нельзя снять, — чуть не плакала Лили. — Хвостик, пожалуйста… да нет, я не верю, ты не боишься!

— Боюсь!!!

— Не Волдеморта! — выкрикнула она. — Чего-то другого. Чего, Питер, чего?

Умница, мамочка, копай, копай дальше!

— Да хватит с ним носиться! Хвост, прекрати вонять, это идея Дамблдора, и если ты не в состоянии…

Питер упал ничком и завыл. Твою три раза… «Клянешься ли докладывать мне все, что узнаешь о замыслах Дамблдора?»… Сириус, я тебя люблю, но ты идиот.

— Бродяга, какого лешего ты опять все сделал левой пяткой?

— Ах, я виноват? Приходить надо вовремя!

— А его ты спросил? Может, у человека дела!

— Какие еще дела? Это Хвост!

— Ну здрассьте, зазвездил, Альфа Канис Маджорис[111], полетел сиять на небосклоне! Тормози, вокруг нормальные люди, не астрономы!

— Да пошел ты со своими метафорами! — Сириус зло притопнул и помчался к двери. — Нашли себе бедняжечку! Нянькайте его теперь, сопельки подтирайте! — Он пролетел сквозь настоящего Питера и загрохотал сапогами по коридору. — С меня хватит!

— Дебил. — Питер с мрачным злорадством смотрел «другу» вслед. — Уж побегал он потом за мной… Если б Джеймс не заскучал, хрен бы ему, а не допуск.

— А Рем?

— Рема Блэк считал предателем, и Лорда это очень устраивало. Я пытался сбежать, чтобы не докладывать, но… не смог. Обет…

Бедный ты, бедный.