Читаем Команданте Чавес полностью

Выступление Уго Чавеса на круглом столе «200 лет независимости Латинской Америки»

(Москва, Библиотека иностранной литературы им. М.И. Рудомино, 14 октября 2010 г.)

Добрый вечер. У нас мало времени: в семь часов вечера предстоит встреча с президентом Медведевым. Многие думают, что я не могу говорить меньше пяти часов. Постараюсь показать, что это не так.

Прежде всего, привет всей России, российскому народу, русскому народу, его истории, его Родине, его героическому пути. Мы, венесуэльцы, чувствуем подлинное восхищение этой землей, этим народом, этой историей. Спасибо профессору Кармен Бооркес за то, что она это нам показала, дала ощутить. Спасибо профессору Евгению Александровичу Ларину, и позвольте пригласить его в Венесуэлу, чтобы он выступил и там. Этот семинар должен стать постоянным. Ведь я один из тех, кто убежден: вопреки выдвинутому уже много лет назад тезису Френсиса Фукуямы о конце истории, мы сегодня переживаем процесс возвращения к истории.

Мой привет всем российским и иностранным участникам форума, дипломатическому корпусу, представляющему Европу, Латинскую Америку, нашему уважаемому послу Гарсиа Эрнандесу и заместителю директора этой большой библиотеки, одной из самых больших в мире, всем ее сотрудницам и сотрудникам. Ваша Академия и ваша библиотека – достояние российского народа, здесь собрано огромное богатство, и это – детище Советского Союза.

Я один из тех, кто верит: Советский Союз не исчез. Не может быть, чтобы он исчез. (Бурные аплодисменты). Невозможно, чтобы он исчез. Он только, как сказал один французский ученый, изменил свою форму. Остались эта страна, этот мир, это новое поколение великого народа России, всех стран, составляющих Советский Союз; в них много жизненных сил, они начинают писать новую страницу своей истории, истории уже долгой, и она будет еще долгой. Мой привет всем присутствующим венесуэльцам, нашим студентам – вот они здесь, как всегда…. Спасибо за приглашение на эту встречу.

Позволю себе немного поразмыслить в том же тоне, что оба выдающихся историка, изучающих наши реальности. Обратите внимание: всего несколько дней назад в Буэнос-Айресе я участвовал в чрезвычайной встрече президентов стран южноамериканского сообщества – это новейший опыт, помогающий нам подняться…На южноамериканском континенте происходит, можно сказать, захватывающий процесс, открывающий широкой путь, впервые за двести лет, нашей независимости, нашему освобождению.

Чем мы занимались в Буэнос-Айресе, где по приглашению нашего друга Кристины Фернандес, президента Аргентины собрались мы все? Вернее, большинство из нас: наш товарищ и друг Рафаэль Корреа, президент Эквадора, не мог там присутствовать – он был похищен в Кито, блокирован в казарме полиции, в результате кампании травли со стороны эквадорских крайне правых, и, конечно, за этим скрывалась имперская рука; президент Рафаэль Корреа остался в живых только чудом. Государственный переворот в Эквадоре – почти в тот же памятный нам день, когда 182 года назад было совершено покушение на Симона Боливара, президента Великой Колумбии, – в Боготе 25 сентября 1828 г. Двести лет – все та же история: нам, лидерам и народам, стремящимся разорвать имперские цепи – старой империи или новой империи, – приходится сталкиваться с насилием, развязанным буржуазией, не имеющей родины, сформированной по образу и подобию североамериканской империи.

Какую великую истину, какой великий тезис выдвинул сто лет назад – уже почти сто лет прошло – великий гражданин и государственный деятель Владимир Ильич Ленин (бурные аплодисменты): империализм – высшая фаза капитализма. Надо перечитывать Ленина, перечитывать Троцкого – великих мыслителей, великих лидеров; только физически они похоронены, но их идеи мы не можем позволить похоронить.

Сейчас империализм со всей жестокостью обрушивается на Латинскую Америку и на весь мир. На весь мир! Вспомним, что сказал когда-то один латиноамериканский президент: «Бедная Мексика, она так далеко от Бога и так близко от Соединенных Штатов» (Смех в зале, аплодисменты). Все мы, латиноамериканцы, можем сказать: бедная наша Америка, она так далеко от Бога и так близко от проклятой империи. Сколько бед принес нашей Америке империализм! Сколько бед, сколько боли, сколько агрессий! И не только открытых агрессий. На этих днях – можно было бы удивиться, но мы уже привыкли ничему не удивляться – стало известно, через сорок-пятьдесят лет, об экспериментах, проводившихся Соединенными Штатами в Гватемале: население в широких масштабах заражали сифилисом и другими венерическими болезнями. Вот такие эксперименты! Кубинцы рассказывали мне о применении химического, биологического, бактериологического оружия против Кубы. Агрессии совершались и против Центральной, и против Южной Америки, и против стран Карибского бассейна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное