Командировка

На полученные в декабре деньги Прокопенко пригласил трех местных рабочих, поручил им плинтусы и наличники. А сам занялся лестницей, подъездами. Надо было так организовать малое по объему пространство, чтобы оно создавало ощущение простора и гостеприимства. Только в конце февраля он смог показать Щербине готовую лестницу: экономно решенные пролеты, вместо балюстрады тонкие прутья, пропущенные сквозь перила обоих этажей. «Как струны, — поняла Людмила. — Я знаю, что ты задумал. Это — лира». Потом в описаниях объекта по Морской, 44 с ее легкой руки числилось «лестничное ограждение типа „лира“».

Жарили гвозди, но дело шло! Удавалось даже осуществлять сверх сметы некоторые новшества. Людмиле довелось еще испытать хорошие дни, когда из почти готового дома они втроем — она, Анатолий — муж, даже их пятилетний Андрейка — выгребали строительный мусор. Вот она, реальная возможность строить иначе, чем строили до сих пор! «Возведение деревянного жилдома по Морской, 44, — писала она в те дни на имя главного инженера, — является для нас экспериментальной базой. Открывается возможность снижения стоимости строительства, больше внимания можно будет обращать на культуру и качество строительного дела. Сметная стоимость строительно-монтажных работ по дому 128 тысяч рублей, фактически затрачено 98 тысяч. В настоящее время на объекте остался один человек, которому для окончания плотницких и столярных работ потребуется неделя, десять дней…»

Они не успели. В конце марта Людмила Щербина была арестована.

Арктика всегда ценила сноровку, находчивость, любовь к работе. Слово «трудности» здесь имело свой изначальный смысл: необходимость трудиться. Однако есть люди, склонные придавать понятию «трудности» некий извинительный оттенок. Если на материке деревянный дом положено строить за семь месяцев, то в Тикси — за четырнадцать. Но как раз в Арктике, как нигде, необходимо спешить! Средства, не освоенные в течение лета, остаются замороженными в буквальном смысле. Вот и в нашей истории был человек, который сам спешить не хотел, а чужую инициативу принял как личную обиду.

«Кто по положению должен был с самого начала возглавить строительство жилого дома по Морской?» — спросят на суде у руководителей Северо-Восточного управления Морского Флота. — «По положению, — ответят руководители, — начальник ремонтно-строительного цеха Архангельский». — «Почему не взялись строить?» — спросят у свидетеля Архангельского. — «Приказа не было». — «Нужен специальный приказ?» — «Обязательно даже».

Неизбежность конфликта между Щербиной и Архангельским предопределялась не только резким различием их характеров, но разным пониманием назначения и ценности труда. Как известно, для одних людей труд — смысл существования, для других — средство к существованию. Для Щербины построенный дом — это прежде всего жилье для людей, для Архангельского — очередной объект, без которого он вполне мог бы и обойтись.

Пока стройка шла полным ходом, он демонстративно молчал, старался объект по Морской, 44 не замечать, не забывая, впрочем, включать его в сводки выполнения плана. Зато, стоило отряду уехать и незавершенная стройка начала испытывать затруднения, Архангельский стал действовать активнее. Теперь работники РСЦ стали лично бывать на стройке, добывая данные: бригада уехала (вот справка из гостиницы, вот копии авиабилетов), на объекте работает один Прокопенко! Собрав «досье», Архангельский сигнализировал руководству управления: объемы работ завышены, в нарядах приписки и подставные лица. В уже приведенном выше приказе по управлению операция, вежливо названная «проводимые по инициативе руководства РСЦ выборочные проверки финансовой документации», получила категорически низкую оценку из-за «предвзятости и одностороннего подхода». Но плоды инициативы руководства РСЦ имели еще одного адресата. Копия докладной ушла прокурору.

На первом же допросе прокурор Булунского района Морозов потребовал от Щербины, чтобы она рассказала, сколько денег наворовала на стройке.

Суд принял дело к производству. Значит, все же следствие что-то обнаружило? Обнаружило — и это оказалось совсем нетрудно — нарушения порядка оформления документов, допущенные отнюдь не только Щербиной, но и отделом кадров, бухгалтерией, руководством студенческого отряда, администрацией. Даже сам подрядный договор на 40 тысяч рублей оказался составленным не по форме. Чтобы объективно разобраться и выяснить, не крылся ли за всем этим злой умысел, нужно было определить истинный объем выполненных отрядом работ и установить соответствие его суммам заработка. Другого пути не было.