Командировка

В тот день клаку собирали у Владимира Тодеркана, шофера. С работой управились к четырем. Ждали к столу младшего брата хозяина — Алексея, который в последний раз спустился в колодец, чтобы вычерпать со дна остатки замутненной жижи. В каса маре уже разливали по стаканам молодое вино, когда с улицы услышали короткий шум, стук осыпающихся камней. Гости выбежали за ворота и остолбенели: колодца не было. Только из-под взрыхленной земли на треть торчал один из двух бетонных кругов-тубов, заменявших сруб. Видно, там, внизу, в каком-то месте вода разъедала кладку, и достаточно было удара бадьи о стену, чтобы двадцатиметровый каменный чулок спустился в одно мгновенье, обрушив на человека тонны песка, камней, сырой глины…

Когда в сельсовете зазвонил телефон, председатель Яков Ненеску ничего вначале не понял. «Что с Алексеем, какой колодец?..» Назначенный на семнадцать исполком отменили. Председатель и депутаты поспешили на Шоферскую.

Второй телефонный звонок раздался в сельской больнице. Молодой главврач Светлана Сергеевна поняла только, что на Шоферской человек упал в колодец. Взяв сумку с медикаментами, она побежала к месту происшествия, высадив по пути председателя колхоза Думбрована из его «Волги», и поспешила к дому Тодерканов, когда над улицей еще не смолкли крики ужаса, плач женщин. Докторшу узнали, расступились. Не увидев ни колодца, ни утопленника, Светлана сделала первый укол — себе.

Председатель сельсовета велел доктору увести родственников подальше от страшного места, за дом, оказать, кому нужно, медицинскую помощь. Остальных попросил разойтись, а улицу с обеих сторон огородить. И послал паренька на мотоцикле на шоссе — ловить технику.

А на месте бывшего колодца человек семь уже лихорадочно орудовали лопатами. Еще семеро, сняв пиджаки, ждали своей очереди.

Посланцу на шоссе повезло, через полчаса он привел кран. Незнакомый машинист подцепил тросом первый бетонный круг и отволок его в сторону. Со вторым пришлось повозиться. Его долго откапывали лопатами, потом обвязывали тросом. Но вот и он извлечен из шахты и отнесен к забору. К тросу привязали бадью, и, спрыгнув в яму, землекопы стали наполнять ее грунтом. У края ямы выросла гряда земли. Подошел бульдозер и отодвинул ее к забору. Дело пошло быстрее. Открытая воронка достигала уже около трех метров в глубину.

Кран, однако, скоро замолчал. Из кабины вылез усталый машинист и виновато объяснил, что машина его мала, троса не хватает.

Пока звонили в ближайший город Бельцы, просили в стройуправлении большой кран, вытаскивали грунт вручную. Теперь в узкую яму вмещались только четверо. Работа становилась опасной.

Председатель сельсовета разыскал в толпе председателя колхоза Думбрована. Минут через двадцать с колхозного склада привезли три машины свежего теса. А Ненеску уже звонил в соседнее село Пелению, чтобы прислали колодезных мастеров Иона и Штефана Руссу. Про этих Руссу говорили, что они на любом расстоянии чуют воду, сквозь землю видят! Одного из братьев застали дома. Старика посадили в кабину грузовика и повезли в Лядовены. Узнав, что ему предстоит за работа, Ион Руссу опечалился.

— Новый колодец могу выкопать. А тут — человек…

И, подумав, указал, что без брата за такое дело не возьмется. Штефана Руссу отыскали в селе Софии, где он вот уже десятый час копал колодец. Выслушав посланца, он отряхнул руки от земли и, не снимая мотоциклетной каски, в которой привык в последнее время работать, помог шоферу погрузить в кузов свой инструмент: две бочки, металлические обручи, молоток.

У Тодерканов братьев приглашали к столу — подкрепиться. Навстречу Штефану вышла, отстранив родственников, сама мать. Взглянув ей в глаза, Руссу, не прикоснувшись к еде, заторопился к колодцу.

Яму под его присмотром обшили тесом. Теперь в ней постоянно находились оба брата, сменялись каждые полчаса только помощники. До темноты удалось пройти немногим более четырех метров. Колхозный инженер с помощниками подтянули от столба к яме свет.

В пустой парадной касе, где стояли накрытые столы с закуской и где сидела у окна доктор Светлана Сергеевна, кто-то зажег в углу лампаду. Как по мертвому — досадовала Светлана. Разумом она понимала безнадежность случившегося, и все же ее оскорбляла эта, как ей казалось, покорность судьбе: у врачей принято до последней секунды бороться за жизнь больного, не признавать «безнадежных случаев». И Светлана вновь кипятила инструмент и с надеждой прислушивалась к гудению громадного крана, перегородившего собой неширокую улицу.

Беда подстерегала на десятом метре. В два часа ночи хрустнула одна доска, за ней вторая, вспучилась стена, падая, зашелестела земля, дробно застучали камни. К счастью, людей успели поднять наверх невредимыми, только Штефана Руссу сильно ударило в плечо. Но шахту завалило почти до краев, десятичасовой труд пошел прахом.