Командировка

Рука у того действительно оказалась жесткая. Подтвердить это может один из его бывших подчиненных. Газета «Тюменская правда» 31 января 1981 года опубликовала статью, как «вспылив, дал волю рукам в октябре 1980 года командир Мыскаменского авиапредприятия Ю. И. Манцуров». Еще там рассказывалось, что коммунисты Мыса Каменного единодушно забаллотировали командира авиапредприятия в партийное бюро. «Причем, — говорилось в газете, — речь шла не только о недостойном поступке, но и о стиле руководства в целом».

Ну и что? А ничего! В Тюмени промолчали. Манцуров извинился и вскоре… возбудил уголовное дело против избитого им подчиненного. Нет, он, разумеется, не мстил за пережитые им, Манцуровым, неприятные минуты. Он нашел у него хозяйственные упущения. Человека помытарили, да отпустили. Приходится вспоминать эти ключевые события жизни Мыса Каменного — иначе не объяснишь, что там происходит сегодня.

Молчали в Тюмени и тогда, когда поступали серьезные жалобы на заместителя Манцурова А. Зиятдинова, которого командир авиапредприятия представил мне как будущего преемника. Преемник на глазах у всех сделал быструю карьеру, хотя строгостью правил не отличался. Уже после Кузина с Каменного уволены два пилота МИ-8 — А. Юрченко и В. Акимов, позволившие себе занять непримиримую позицию в конфликте с Зиятдиновым. На очереди, пишут с Каменного, еще двое — командир звена Борис Пищугин и пилот АН-2 Ольга Акимова.

Могу предположить, что скажет на это ведомство. Вроде того, как сказали однажды Кузину в министерстве: мы летаем в девяносто пять стран мира, а ты нам — про Мыс Каменный. Или как написали Шайдерову: «Предприятие работает прибыльно, показатели ежегодно растут, морально-психологический климат улучшается». Уж чего яснее.

Выходит, не нужны авиации Шайдеров, Петров, Кузин? Выходит, не нужны. Почему? Да вся система экономических показателей построена так, что для авиапредприятия что Шайдеров, что пилот-первогодок — одна цена. Шайдеров даже вреден. Разбаловал заказчика: кого, говорит, вы мне прислали, шлите Шайдерова, Шайдерова!

Есть тут, правда, «маленький нюанс», как любит выражаться Ю. И. Манцуров: при нелетной погоде, а она на Ямале «случается» большую часть года, даже привычный план бывает выполнить трудно, поскольку у молодых пилотов нет нужных допусков, так называемых погодных минимумов. Несмотря на современную оснастку воздушных судов, обыкновенная Арктика по-прежнему жестоко испытывает пилота сплошными туманами, низовыми метелями и тем особым состоянием погоды, которое на Ямале зовут «белизной», когда отсвет снега на низких облаках замыкает пространство, исчезают небо и земля — ни тени, ни складки, ни линии горизонта. Безориентирные полеты по «белизне» угнетающе действуют на первогодков. О «белизне» не написано в справочниках, но по «белизне» трудно летать. А Шайдеров летал, и Петров летал. В такие дни они и делали план.

Сегодня, считают сами мыскаменцы, не за кем тянуться. А надо ли тянуться? Отвечают: все-таки надо. Шайдерову с его восемнадцатилетним северным стажем понятны многие тайны ремесла, не записанные ни в одной инструкции. Летчик — одинокая работа, в небе ты сам себе и командир, и начальник штаба…

Были ли они на самом деле нарушителями — Петров, Шайдеров, Кузин? Полагаю, что только в том смысле, в каком пытается преодолевать пределы привычного каждый новатор. В том смысле, в котором летчики того же орденоносного Тюменского управления с началом освоения нефти и газа «раздвигали» возможности своих машин, учили их ставить нефтяные вышки и опоры электропередачи, таскать на подвеске домики для буровиков. И в том еще смысле, в каком человек безынициативный редко что нарушит.

Но здесь теперь, похоже, любят битых, ломаных, гнутых. Проще, что ли, с такими? Командира, отправившегося в свадебное путешествие на ЯК-40 из Салехарда в Крым, не выгнали с позором из авиации, заставили только оплатить расходы. Другого — отсидевшего за спекуляцию с использованием воздушных судов, приняли на работу не грузчиком, не кладовщиком даже, а командиром вертолета.

«Вы не коллектив, а сборище личностей», — сказал мыскаменцам один из руководителей Тюменского управления гражданской авиации. Это была правда.

Личностью был Коваленко. Он погиб в 1973 году, спасая пассажиров и экипаж потерпевшего аварию на Полярном Урале самолета. В нелетную погоду, рискую жизнью, Коваленко полетел на выручку замерзающим людям, зная, что среди пассажиров есть роженица. Полетел так же безоглядно, как накануне ночью над открытой водой летал снимать двадцать семь рыбаков с оторвавшейся льдины. Он не знал, что на этот раз никто не замерзает — работала печка, что женщине до родов оставалось месяца два. Хуже всего, что он не знал истинной высоты нахождения бедствующего самолета; экипаж ошибся в координатах, сообщил отметку на сто метров ниже, и вертолет Коваленко врезался в гору… Экипаж и пассажиры АН-2 были на следующий день благополучно доставлены в поселок целыми и невредимыми.