Читаем Командировка полностью

Товарищи повесили портреты погибших в красном уголке, свой поэт написал стихи. Прилетел из Тюмени заместитель начальника управления В. С. Краснов и велел портреты убрать. «Коваленко — преступник», — объявил он. Вторым пилотом на том АН-2, из-за которого погиб Коваленко, был молодой летчик Зиятдинов. Зиятдинов ни слова не сказал в защиту погибшего товарища. А сказать должен был он первый. Этого ему не простили и, наверное, не простят никогда. А Зиятдинов после трагического случая с Коваленко неожиданно для всех быстро пошел в гору: из вторых пилотов стал командиром корабля, потом командиром звена, затем после увольнения Петрова — заместителем командира летного отряда и, наконец, командиром. Он получил первый класс, затем съездил в Кременчуг, в училище, выучился летать на МИ-8, удостоился знака «Отличник Аэрофлота», к которому, говорят, сам себя представил.

Жесткий, не обремененный излишне моральными догмами, Зиятдинов (это не Петров!) недрогнувшей рукой вырезал у Шайдерова талон нарушений, навсегда погасив его свидетельство пилота I класса.

Если есть ведомственная экономика, отчего бы не быть ведомственной морали?

Между тем никто не вправе считать, что в Тюменском управлении гражданской авиации не заботятся о моральном климате в трудовых коллективах. Совсем наоборот. Все делается, и не на допотопном, а вполне современном научном уровне. Воспользовавшись специальной психологической и социологической литературой, в Тюмени разработали и внедрили «Карту личности». Хотите знать, какие наклонности у пилота Иванова? Ищите в графе: «Психофизические свойства личности», находите соответствующие пункты: а) нравственные, б) безнравственные. Если в прошлом году были нравственные, против подпункта «а» будет пометка, а если в течение года изменились, то галочка будет стоять уже против подпункта «б». Так же учитывается идеология: а) прогрессивная, б) отсталая. И так далее. Социологи и психологи, правда, свои обследования делают анонимно, а «Карта личности» обсуждается на собраниях, заполняется ближайшим командиром, который по Уставу обязан быть объективным.

Передовой опыт заместитель начальника Тюменского управления по политико-воспитательной работе И. Е. Савченко хочет распространить повсеместно. Нет теперь дремучих бюрократов. Теперь все по науке.

Из троих пока летает один. Пощадили Петрова. Смелый, почти дерзкий в воздухе, в хождении по инстанциям «все выше, и выше, и выше» он не проявил способностей. Как, впрочем, многие летчики, теряющиеся в подобных «земных» обстоятельствах. После года хлопот устроился в Новом Уренгое — не восстановился, а именно устроился, с потерей всех заработанных за Полярным кругом льгот. При трудоустройстве с него потребовали обещания, что прекратит с Шайдеровым всякие отношения.

Так последовательно разрушались общепринятые в нашем обществе человеческие связи, чтобы заменить их удобными, как казалось иным тюменским и мыскаменским руководителям, зависимостями.

Кузин за это время побыл в грузчиках, сезонниках. Шайдеров поработал кладовщиком. Вырос до старшего кладовщика.

Когда подвел Шайдерова бортмеханик и та посадка была концом его многолетней летной службы, рабочий день еще не кончался, и Шайдеров, уже зная, что уволен, полетел к геологам выполнять очередное задание. Нужно было установить цистерну на вершину мачты — допуск сантиметров двенадцать. Промахнешься — и все дело прахом, тут никакая инструкция не поможет. Шайдеров поднял и поставил. Последнее, что он увидел, улетая, — уменьшающаяся фигурка монтажника с протянутой рукой и оттопыренным большим пальцем рукавицы — жест, в котором Шайдеров не мог ошибиться: есть, отлично!..

Мыс Каменный — Москва.

Примечание автора.

Конкретные вопросы, поднятые в статье, были всесторонне рассмотрены руководством Министерства гражданской авиации.

«В статье затронута очень важная проблема, — говорилось в официальном ответе, — необходимость повышения эффективности использования авиации в народном хозяйстве. В этом направлении министерство принимает меры. В настоящее время в целях совершенствования планирования и учета работы авиации применения в народном хозяйстве проводится экспериментальная проверка новых показателей в ряде управлений отрасли, направленных на повышение заинтересованности авиапредприятия и заказчиков в улучшении использования самолетов и вертолётов».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное