Комбинат

Поднявшись по выщербленному до ржавых прутьев железобетонному крыльцу, он подошел к массивной непрозрачной двери, рядом с которой висела черная табличка «ГЛАВЗАГОТКОНТОРА № 3» Ничего больше — ни ведомственной принадлежности, ни часов работы. «Если главная, то почему номер 3? — подумал Селиванов. — Сколько их тут, главных?» Впрочем, бюрократическая логика слишком часто оказывалась за пределами его разумения. Он потянул дверную ручку — на себя, потом от себя. Дверь была заперта. Никаких звонков или переговорных устройств при этом не просматривалось. Николай растерянно потоптался на крыльце (только теперь обратив внимание, что стекла первого этажа повсюду забелены) и спустился обратно на «несуществующую» улицу. Идти к следующему подъезду (до которого было добрых метров тридцать) и пытать счастье там он не стал. Вместо этого он вновь вытащил телефон и опять вызвал из памяти номер пропущенного звонка. Если повезет, сейчас он разберется заодно и с местной топонимикой.

Трубку взяли со второго гудка. Мужской голос сказал «Алло». Выходит, все-таки не Светлана… но ведь и не мэр же собственной персоной!

— Здравствуйте, это Николай Селиванов, журналист. Вы мне сегодня звонили; к сожалению, я не мог в тот момент взять трубку…

— А, Николай Анатольевич! Здравствуйте, здравствуйте, голос явно принадлежал человеку немолодому, но при этом не утратившему бодрости, обстоятельному и, похоже, добродушному. — Это Васильчиков Аркадий Семенович. Меня Светлана Алексеевна просила с вами связаться, говорит, вы пишете статью о нашем городе…

— А, да-да, конечно, — Селиванов вспомнил мельком упомянутого «краеведа». Ему тут же представился образ этого человека: скучающий на пенсии одинокий старичок, направивший всю свою нерастраченную энергию на новое хобби — создание летописи родного Красноленинска, никому кроме него самого, не интересной. И вот теперь он будет просто счастлив заполучить заинтересованного слушателя. — Большое спасибо, что позвонили. Давайте встретимся, когда вам будет удобно, и вы расскажете мне о городе…

— Да вот хоть сейчас, — охотно откликнулся Аркадий Семенович. — Это, знаете ли, считается, что старики тяжелы на подъем, не чета молодым, а на самом деле сейчас все наоборот. С молодыми за месяц сговариваться надо, все-то у них дела, дела… а у нас, стариков, какие дела, мы всегда готовы, как юные пионеры, — он довольно хихикнул.

— Да, очень хорошо. Я мог бы к вам подъехать… только сначала мне надо разобраться, где я нахожусь, — Николай тоже коротко хохотнул. — И как отсюда выбираться. Видите ли, я тут забрел на какую-то улицу Учеников, где не только не ходит общественный транспорт, но куда даже таксисты ехать отказываются. Говорят — нет такой улицы!

— Правильно говорят, такой улицы у нас нет…

— То есть как это нет? — «Сговорились они, что ли?!» — со злостью подумал Николай, но тут же ему пришло в голову более рациональное объяснение: — Недавно переименовали, что ли? Она выходит прямо к комбинату…

— Вы, верно, имеете в виду улицу Мучеников?

— К-как? — чуть не поперхнулся Селиванов. — Мучникова?

— Мучеников, Николай Анатольевич. Вы там, верно, букву «М» не доглядели.

— Да… — пробормотал Николай, — тут табличка ржавая… Но что же это за название такое?! Я уже привык, что у вас в городе все советское…

— Оно и советское, и досоветское, — пояснил Васильчиков. — Очень старое название. Просто его каждая власть своим смыслом наполняла. До революции это была улица Мучеников и страстотерпцев. Потом стала улица Мучеников за дело мирового пролетариата. Но так длинно на табличках никогда не писали, да и вообще нигде практически не писали. Сейчас она и официально просто улица Мучеников, а там уж каждый волен свой смысл вкладывать. Вот такой у нас тут плюрализм, хе, хе.

— Да уж, плюрализм… зато все остальные улицы так и носят имена чекистов и цареубийц, — сердито произнес Николай, но решил не развивать эту тему, не зная политических взглядов собеседника.

— Ну что ж, это ведь наша история, — произнес Васильчиков умиротворяюще, и Николай едва сдержался, чтобы не возмутиться вслух этой навязшей в зубах демагогией. Названия и памятники — это не просто «история», это прославление соответствующих исторических деятелей и идей! Не говоря уже о том, что все эти улицы имели куда более исторические досоветские названия… Вместо этого он возмутился другим обстоятельством:

— Вот интересно — в этой фирме такси что, не могли догадаться, где я на самом деле нахожусь? Я ведь все ориентиры расписал…

— Знаете ли, таксисты не любят туда ездить, — пояснил Васильчиков почти извиняющимся тоном.

— Почему?