Комбо

Я подошёл к поезду, но его дальше перрона не пустило. Несколько пассажиров, топтавшихся на станции, тем временем спокойно зашло и уселось на диванчики у окошек.

Развернулся и увидел — заветное окошко билетной кассы открыто, как и предупреждал бармен. Настроенный скептично и подозревающий подлость со стороны создателя Игры, я подошёл к кассе и расхохотался, услышав ответ от тётки с неразличимым в полутьме кассы лицом:

— Стоимость билета в столицу — пять тысяч кредитов!

В шоке пнул ногой стену. Побесился немного и успокоился. В конце концов, я как никогда был близок к финалу.

И что ещё оставалось делать? Возвращаться в библиотеку. Чтобы избежать искушения, проехал мимо магазина, а домой всё-таки заглянул. Там изменений не было, если не считать музыки, льющейся из радио.

Не мог не обратить внимания на то, что звучавшие композиции не совпадали: в голове звучала одна мелодия из бара, а радио транслировало другую. Заинтригованный разностью, я сдвинул круглый регулятор частот, и за щелчком изменилась мелодия.

Ага, значит, эта мини шарада была настроена на музыкальный слух, тем более что позиций у рычага насчитывалось десять, как и музыкальных в баре. Подобрав аналогичную барной мелодию, я удовлетворённо улыбнулся, покрутился в надежде увидеть открывшийся тайник, но отдалённый знакомый звук меня потряс.

Пулей вылетев из дома и домчавшись до вокзала, я с открытым ртом наблюдал, как поезд под монотонный комментарий из проснувшегося громкоговорителя, медленно трогается с места и уезжает. Без него. Едва последний вагон скрылся в темноте туннеля, захлопнулось кассовое окошко, и изображение вернулось к первоначальному виду: нескольким унылым пассажирам с чемоданами на пустом перроне.

— Нихрена себе настроил радио! — то ли посмеялся, то ли расстроился. Плюс был в полностью сложившемся пазле. И только предвкушение конца придало сил и терпения.

Глава 8. Третий

Семь лет назад, 11 мая 2013 года

— Машины времени нет и не будет. Сложная структура нашего организма к этому не приспособлена так же, как и к телепортации. Поэтому забудьте про ваши волшебные квантовые пердимонокли, забудьте про Герберта Уэллса, графа Калиостро, Иисуса Христа, Исидора Севильского и Чарльза Форта сотоварищи. Вынужден констатировать: лаборатория не в состоянии обуздать алгоритм хаотичного выбора исторических перемещений. Мониторинг мест, где происходило туннелирование (по словам очевидцев), не зафиксировал ничего, кроме стремительно угасающего радиационного фона, — генерал Ермолай Ильич Федосов, руководитель проекта «Третий», замолчал, давая возможность команде переварить сказанное.

Люди все взрослые, с матчастью относительно знакомы. Верят не в цыганщину, но науку, которая всему должна найти объяснение.

— Дотации на исследования приостановлены? — попытался догадаться капитан Данила Викарчук, сидящий по левую руку от генерала.

— Финансирование продолжается, — улыбнулся Федосов, — надеюсь, что господин Президент сможет это подтвердить через несколько минут.

Никто не ухмыльнулся, не показал скрытой иронии за все недолгое время пребывания в этом кабинете. Всё было почти как всегда для десяти членов отряда боевых парапсихологов проекта «Третий».

Единственно, вызывала недоумение небольшая стычка за пять минут до совещания: капитан Степан Матвеев неожиданно врезал по челюсти своему напарнику, единоутробному старшему брату, майору Егору Матвееву. И, пожалуй, это была единственная странность за весь день. Просто так, без предупреждения, окликнул в дверях и врезал.

Разняли быстро, достаточно оказалось приказа Федосова, стоявшего наизготове с кульком льда в дверях. Удар правой был отличный — Егор до сих пор держал у скулы лёд, попутно вытирая выступающие в углу рта капли крови. Генерал не разрешил умыться, а дал сплюнуть кровь с выбитым зубом в свою пепельницу. Егор выглядел злым, Степан — виноватым, но оба, доверявшие главному парапсихологу страны, решили отложить обсуждение случившегося до окончания совещания.

— Господин Президент прибыл, — сообщил голос секретаря из переговорного устройства, — разрешить?

В эту же секунду Степан схватился за голову: кровь гулко ударила в виски и отхлынула рикошетом к затылку. Повело в сторону, закружило, захотелось тут же вывернуть на пол сытный завтрак, ибо есть с утра давно привык плотно. «Вот тебе и старость!» — невольно подумал Степан, у которого давление поднималось крайне редко, а тут второй раз за полчаса: первый раз — за минуту до того, как он сам, не ожидая от себя, ударил брата, второй — только что.

— Проводите! — ответил Федосов секретарю, бросив взгляд на Степана, — голова сильно болит?

— Терпимо, товарищ генерал, — но приступ тошноты становился все настойчивей, и Степан потянулся за бутылкой солёной минералки.

— На, выпей, — Ермолай Ильич к головной боли Степана оказался почему-то более сострадательным, чем к кровоподтёку Матвеева-младшего, и сочувственно протянул упаковку таблеток-спазмолитиков.