Комбо

— Ценой собственной свободы, заметьте. Но то, что с тех пор не было совершено ни одного более подготовленного покушения может говорить только о том, что заказчик находится в не меньшей, чем вы, прострации от внезапного раскрытия.

Хейфиц повернулся лицом к сотрудникам, внимательно в полутьме несколько секунд рассматривал капитана Матвеева:

— Я взял на себя смелость повторить эксперимент для членов проекта. Так сказать, чтобы они на собственном опыте увидели результат.

Народ в отряде бывалый, успевший повидать и куски мяса — всё, что оставалось после тел, — однако, некоторые поежились, когда на экране увидели себя. Никого постороннего, на экране находились все присутствующие ныне, каждый на своём месте, в той же самой одежде. Качество записи, правда, оставляло желать лучшего.

— Обратите внимание на дату съёмки — одиннадцатое мая этого года. Девять сорок одна. И вас снимала вон та камера, — Хейфиц ткнул пальцем в сторону пространства над экраном. Все покорно задрали вверх головы. — Сейчас одиннадцать ноль семь, и мы пока не преодолели порог событийного континуума… Что вы видите, товарищ майор?

Матвеев убрал от лица куль со льдом:

— У меня рожа целая, — хмыкнул. На экране он сидел, расслабленно развалясь на стуле и положив локоть на спинку.

Напротив, развернув перпендикулярно столу, визави, — Степан с закрытыми глазами и сам Федосов, вероятно, проводящий сеанс гипноза.

— Но каким образом вы реконструировали записи, если они должны были исчезнуть в изменённом континууме? — спросил старлей Булгаков.

Федосов одобрительно кивнул годному вопросу:

— Об этом вам расскажет мой помощник по IT-технологиям Максим Леонидович Титов, — генерал протянул руку, представляя молодого человека лет двадцати, до этого скромно сидевшего в углу за компьютером. — Несмотря на свой юный возраст, Максим Леонидович успел произвести впечатление на отдел «К». В настоящее время он пока совмещает работу в «Мобайл Геймз», удалённо. Прошу вас, Максим Леонидович.

Молодой человек, смущённый вниманием, прошёл к столу, за которым сидели парапсихологи. Переключил картинку скандального убийства на малопонятную присутствующим схему, на которой единственно, что отчётливо просматривалось — это был рисунок большого облака, от которого шли стрелки к таблицам.

— … Так работает облачный сервер… — Максим минут десять объяснял алгоритм записи, пока не увидел пустоту в глазах слушателей. Решил говорить на их языке. — Я приостановил запись за полчаса до контрольного вмешательства в недалекое прошлое Степана Васильевича, сроком на чуть менее двух часов, и отправил запись на облачный сервер в зашифрованном виде. Плохое качество записи — свидетельство измененного прошлого…

— Гениально! — первым начал аплодировать Президент, инициативу подхватили.

Федосов, как дирижёр, остановил овации:

— Я должен вас предупредить. Если мы начнём работать в этом направлении, каждый из вас подпишет договор о неразглашении и даст согласие на прохождении курса гипноза от меня лично, на всякий случай. А так же будет чётко выполнять инструкции. Отпраздновать мы ещё успеем.

— Не скромничайте, все-таки сегодня у меня второй День рождения, пусть и запоздало, м-м-м, озвученный, — сказал Президент, и все засмеялись. — Я не сомневаюсь, что вы спасете не только меня, но и миллионы людей, погибших в Великую Отечественную. Эти люди, можно сказать, вам заранее благодарны.

Атмосфера, отравленная дракой братьев, разрядилась. А Степан с облегчением расслабил напряжённые плечи: он не стареет и не сходит с ума. От этого, кажется, даже кровь в висках стала стучать глуше. Федосов снисходительно улыбнулся на комплименты, выключил проектор и сел на своё место во главе стола:

— К сожалению, господин Президент, спасти миллионы я не в состоянии. Да и не стал бы этого делать, появись у меня возможность. Во-первых, нельзя вмешиваться в прошлое столь глобально, хотя бы ради самого исследования. Может статься так, что и нас с вами не окажется при таком раскладе, а мне страсть как хочется увидеть финишную прямую. Во-вторых, найти подходящего транслятора невозможно: тот, кто мог бы повлиять на интересующих нас персон, давно сгнил, а кости гипнозу не подвергаемы.

— Ну а война в Грузии? — старший лейтенант Юрий Куликов развел руками, — недавно ведь…

— Никаких глобальных вмешательств! В рамках эксперимента мы можем, например, дискредитировать Амонашвили, заставив его сделать то, что заставит сомневаться в его неадекватности. Хотя не факт, что это, наоборот, не вызовет волну восхищения среди нонконформистов.

— Достаточно заставить его съесть галстук, — засмеялся Данила Викарчук, и Юхан показал ему большой палец.

— Галстук так галстук. Но это мелкое историческое хулиганство, за это история даст нам срок, — Федосов и сам развеселился.

— Ещё четыре года на посту господину Президенту, — подсказал Голубев.

Добродушный хохот подвиг Егора на великодушие. Он протянул брату через стол руку:

— Ты прощён, бро. Мир.

Федосов отсмеялся со всеми, высморкался в платок и дождался тишины.