Комедии и комические оперы

Свирелкин писал любовную лирику (свирель (цевница) аллегорически обозначала идиллию и элегию). Противостояние одописца и интимного лирика в лице Ломоносова и Сумарокова встречается у Княжнина уже в сатирической поэме «Бой стихотворцев» (середина 1760-х гг.). Хотя у Тромпетина и Свирелкина, вероятно, существуют прототипы, точно установить их трудно, поскольку противостояние «громкой» и «сладостной» поэзии — один из важнейших аспектов литературной полемики на протяжении всего XVIII в. Ср. басню М. М. Хераскова 1764 г. «Труба и свирелка», где отдается предпочтение свирели, т. е. легкой поэзии.

Пролаз (в XVIII в. так называли плутов) и Марина — типичные для Княжнина имена слуг (см. «Неудачный примиритель», «Скупой», «Хвастун»).

Действие I

С. 193  Честь — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 520).

Филозофия те враки презирает — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 521–522).

С. 194  Аршин — старинная мера длины, равная 71, 12 см.

С. 194 Вполы — наполовину.

...пуговиц пустых — т. е. лишних пуговиц, пришитых для красоты. Пуговицы появились только в XVIII в. и часто изготавливались из дорогих материалов. Мода на форму пуговиц менялась едва ли не чаще, чем на фасон платья.

С. 195  Наветка — подвох.

С. 196  Но что людей смешит, не все ведь то грешно — здесь сформулировано принципиально новое для России XVIII в. отношение к смеху, возникшее под влиянием европейского юмористического искусства и характерное для эпох рококо и сентиментализма. Прежде смешное отождествлялось (в зависимости от силы смеха) с низким, недостойным, ненормальным и порочным. В конце столетия подобному сатирическому, враждебному глумлению все чаще противопоставляется добродушный и жизнерадостный, порой сочувственный и ободряющий смех.

С. 197  ...опыты потребны для друзей... опытом лишь дружество крепится — дружба требует доказательств и ими укрепляется.

Полушка — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 524).

Безделка — что-то маловажное, не заслуживающее внимания.

С. 199  Казанья — сказки.

Не умножай меня ты, говоря со мною — Лентягин демонстрирует демократизм в духе характерных для эпохи Просвещения представлений о внесословной ценности человека и предлагает своему слуге обращаться к нему на «ты», относя местоимение «вы» только к множественному числу.

С. 200  О, люта часть моя! — О, моя лютая участь!

Бездельник — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 512).

С. 201  Моих лакеев штатных — у Лентягиной не деревенские крепостные лакеи, а (как позднее сообщает Марина) специально нанятый штат дворни. Героиня стремится подчеркнуть то, что это ее собственные, а не принадлежащие мужу слуги, и то, что в своем доме она полная госпожа, словно монарх в своих владениях, ее дворня подчинена штатам, подобно государственным служащим.

Ударов тысячу — ср. примеч. к «Хвастуну» (с. 512).

Сенека — см. примеч. к «Неудачному примирителю» (с. 532). Сенека имел в последующие эпохи репутацию человека сурового и принципиального. В многочисленных трактатах по этике «О гневе», «О милосердии», «О спокойствии духа», «О стойкости мудреца» и т. д. он учил сдерживать страсти и стремиться к невозмутимому спокойствию при любых обстоятельствах. Сенека призывал презирать богатства и провозглашал равенство людей всех сословий: «Я... узнаю, что ты обходишься со своими рабами как с близкими. Так и подобает при твоем уме и образованности. Они рабы? Нет, люди. Они рабы? Нет, твои соседи по дому. Они рабы? Нет, твои товарищи по рабству, если ты вспомнишь, что и над тобой, и над ними одинакова власть фортуны».

С. 202  Страм (разг. устар.) — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 518).

Те люди... случайны — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 516).

Подлость — первоначально подлым называли низкое по происхождению, простонародное. В конце XVIII в. смысл слова был перенесен с социальных явлений на нравственные. Д. И. Фонвизин в «Опыте российского сословника» пишет: «Человек бывает низок состоянием, а подл душою». Читатель комедий Княжнина должен иметь в виду, что двойное значение слова «подлый» постоянно обыгрывается в них (см., например, каламбурное использование слова «подлец» в д. III, явл. 4).

Но льзя ль... со львом сравнился крот? — возможно имеется в виду басня Эзопа «Лев и Мышь», в которой Лев смеялся над тем, что Мышь может быть ему полезна, но впоследствии имел возможность в этом убедиться, так как Мышь перегрызла сети, в которые он попал.

С. 203  ...как же ты забавен — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 515).