Комиссар госбезопасности

Увидев Судоплатова, Майрановский разрыдался. Он явно не ожидал застать того в приёмной, без конвоя сидящим в кресле в хорошем костюме и при галстуке. Секретарь тут же приказал конвою вывести бывшего заведующего и поспешил с докладом к Костромину. Быстро вернулся и завел подсудимого обратно в кабинет, где судьи уже ждали, чтобы продолжить заседание.

Костромин объявил, что ходатайство Судоплатова о предоставлении защитника и заявление о незаконности слушания дела в закрытом заседании без участия адвоката отклонено лично председателем Верховного суда СССР. Это распоряжение только что получено по телефону правительственной связи.

— Если же вы будете упорствовать и откажетесь отвечать на вопросы суда, слушание дела продолжится без вас и приговор будет вынесен заочно, — сообщил председательствующий. — Верховный суд, — (подчеркнул, — по согласованию с Президиумом Верховного Совета как высшая судебная инстанция имеет право устанавливать любые процедуры для слушания дел, представляющих особую важность для интересов государства.

Далее председательствующий задал вопрос, признает ли Судоплатов себя виновным? Тот категорически отверг все предъявленные обвинения. Затем Костромин объявил, что двое свидетелей, бывшие сотрудники органов госбезопасности Галигузов и Пудин, не могут присутствовать на заседании суда по состоянию здоровья. Двое же других, академик Муромцев и осужденный Майрановский, находятся в соседней комнате и готовы дать свидетельские показания.

— Суд не убедили показания Берии во время предварительного следствия по его делу, что вы не являлись его доверенным лицом, а лишь выполняли приказы, которые он передавал от имени правительства. Более того, суд считает, что Берия пытался скрыть факт государственной измены, и показания, имеющиеся в вашем следственном деле, не имеют значения для суда.

Эпизод со Стаменовым был лишь упомянут. Костромин подчеркнул факт несомненной государственной измены, добавив, что новые данные, свидетельствующие, что Берия обсуждал вопрос о контактах со Стаменовым и другими членами правительства, будут доложены Верховному суду и, возможно, будет вынесено частное определение в адрес правительственных инстанций.

Павел решительно отрицал, что им делались попытки установить тайные контакты в обход правительства, поскольку Молотов не только знал об этом, но и санкционировал их, а санкционированный правительством зондаж в разведывательных целях нельзя классифицировать как факт государственной измены.

— Более того, — отметил подсудимый. — Лично товарищ Хрущев пять лет тому назад, 5 августа 1953 года заверил меня, что не находит в моих действиях никакого преступного нарушения закона или вины в эпизоде со Ста-меновым.

Побледнев, председатель запретил ему упоминать имя Хрущева. Секретари тут же перестали вести протокол, а Судоплатов, почувствовал, как кровь бросилась в лицо, не сдержавшись, выкрикнул:

— Вы судите человека, приговоренного к смерти фашистской ОУН, человека, который рисковал своей жизнью ради советского народа! Вы судите меня так же, как ваши предшественники, которые подводили под расстрел героев советской разведки.

И далее стал перечислять имена своих погибших друзей и коллег — Артузова, Шпигельглаза, Мали, Серебрянского, Сосновского, Горажанина и других.

Костромин был ошеломлен, вице-адмирал Симонов сидел бледный как мел.

После небольшой паузы председатель взял себя в руки и проговорил:

— Никто заранее к смертной казни вас не приговаривал. Мы хотим установить истину.

Затем вызвали свидетеля Муромцева и в его присутствии зачитали показания, которые тот давал пять лет назад. К удивлению и неудовольствию судей, Муромцев заявил, что не может подтвердить свои прежние показания. По его словам, он не помнит никаких фактов причастности Судоплатова к работе секретной бактериологической исследовательской лаборатории.

Когда наступила очередь Майрановского, тот показал, что консультировал подсудимого в четырёх случаях. С разрешения председателя Судоплатов в свою очередь спросил:

— Были ли вы подчинены мне по работе? Являлись ли упомянутые вами четыре случая экспериментами над людьми или боевыми операциями? И, наконец, от кого получали приказы по применению ядов?

К удивлению Павла, его поддержал адмирал.

И весь хорошо продуманный сценарий суда рассыпался.

Майрановский дал показания, что никогда не был подчинен Судоплатову по работе, и начал плакать. А сквозь слёзы признал, что эксперименты, о которых идёт речь, на самом деле были боевыми операциями, приказы об уничтожении людей отдавали Хрущев с Молотовым. Помимо этого рассказал, как встречался с Молотовым в здании Комитета информации, а затем, вызвав гнев председателя суда, упомянул о встрече с Хрущевым в железнодорожном вагоне в Киеве.

На этом Костромин его прервал, заявив, что суду и так ясны данные показания. После этого нажал кнопку, и появившийся конвой увел Майрановского.