Коммандер

На самом деле Джек успел написать такое письмо, как и другие письма-извещения — дяде Диллона, семьям убитых моряков — и он думал о них, с печальным лицом шагая по внутреннему дворику. Под темной аркой остановилась какая-то фигура, явно присматривавшаяся к нему. Единственное, что Джек мог разглядеть, это силуэт и два эполета, принадлежавшие кэптену или адмиралу, поэтому, хотя он был готов отдать честь, он ни о чем не думал, когда офицер шагнул на свет и протянул ему руку:

— Капитан Обри, если не ошибаюсь? Китс, капитан «Сюперба». Мой дорогой сэр, разрешите поздравить вас от всей души с поистине блестящей победой. Я только что обошел вокруг вашего трофея на своей барке и был изумлен, сэр, просто поражен. Вам здорово досталось? Не могу ли я вам чем-то услужить? Не нужна ли помощь моего боцмана, тиммермана, парусных мастеров? Не доставите ли вы мне удовольствие отобедать со мной, или же вы уже приглашены? Думаю, так оно и есть: любая дама в Маоне будет рада похвастаться вами перед гостями. Такая победа!

— От всего сердца благодарю вас, сэр! — воскликнул Джек, покраснев от удовольствия, и с такой силой пожал руку капитану Китсу, что тот поморщился от боли. — Бесконечно обязан за ваши добрые слова. Для меня нет ничего дороже вашего мнения, сэр. По правде говоря, я приглашен на обед к губернатору, после чего должен остаться на концерт. Но если вы одолжите мне своего боцмана и небольшую группу матросов, буду считать это помощью, ниспосланной свыше, поскольку мои люди страшно устали, совершенно изнемогли.

— Договорились. Буду счастлив помочь, — отвечал капитан Китс. — Вам куда, сэр? Вверх или вниз?

— Вниз, сэр. Мы условились встретиться с одной… э… особой в «Короне».

— Тогда нам по пути, — сказал капитан Китс, беря Джека под руку. Перейдя на другую сторону улицы, он обратился к своему другу: — Том, подойди сюда, посмотри, кого я встретил. Это капитан Обри, командир «Софи»! Уверен, вы знаете капитана Гренвиля?

— Очень, очень рад встрече, — воскликнул мрачный на вид, покрытый шрамами, одноглазый Гренвиль, затем с улыбкой пожал ему руку и тотчас пригласил на обед.

К тому моменту когда они с Китсом расстались возле «Короны», Джек был вынужден отклонить пять приглашений на ужин. Из уст почитаемых им людей он слышал такие слова: «Самый искусный бой из всех мне известных», «Нельсон это оценит» — и еще: «Если существует на земле справедливость, то правительство должно купить этот фрегат и передать его под командование капитану Обри». В толпе прохожих он видел непритворно почтительные, доброжелательные и полные восхищения взгляды матросов и младших офицеров. А два офицера старше его чином, которым не везло с призами и которые были известны как завистники, поспешили перейти через улицу, чтобы от души поздравить с успехом.

Джек поднялся в свой гостиничный номер по лестнице, скинул мундир и опустился в кресло. «Должно быть, именно такое состояние называют грезами наяву», — произнес он, пытаясь определить те волнующие, трогательные, как при посещении храма, чувства, от которых подступают слезы. Чувства эти продолжали бередить его душу, усиливаться, и, когда в его номер ворвалась Мерседес, он посмотрел на нее кротко и доброжелательно, по-братски. Подбежав к нему, она страстно обняла его и разразилась целой тирадой на каталанском наречии, затем сказала на ухо:

— Храбрый, храбрый капитан — добрый, пригожий и смелый.

— Спасибо, спасибо тебе, милая Мерси. Я бесконечно обязан тебе. Скажи мне, — произнес он после подобающей паузы, пытаясь сесть поудобнее (как-никак в девице добрых десять стоунов), — diga me[87], ты достаточно доброе создание, bona creatura, чтобы принести мне охлажденного негуса? Sangria colda. Хочу пить, soif[88] , очень хочу, дорогуша…

— Твоя тетушка оказалась совершенно права, — продолжал он, ставя на стол покрытый капельками влаги кувшин и вытирая рот. — Судно из Винароса оказалось на месте с точностью до минуты, обнаружили мы и лжерагузанку. Так что вот, aqui, твоей тетушке полагается вознаграждение, recompenso de tua tia[89], дорогая. — Он вытащил из кармана панталон кожаный кошелек. — Y aqui[90], — сказал он, доставая аккуратный запечатанный пакет. — Это маленький regalo para vous[91], душечка.

— Подарок? — воскликнула Мерседес, с блестящими глазами беря пакет, и стала разворачивать ловкими пальцами шелк, папиросную бумагу, ювелирную вату и обнаружила изящный, украшенный бриллиантами крестик на цепочке. Девушка вскрикнула, поцеловала Джека и кинулась к зеркалу. Снова вскрикнула и вернулась с украшением на груди. Она напыжилась, словно голубь, опустив вырез пониже, и крестик засверкал в ложбинке меж грудей. — Он тебе нравится? Нравится? Нравится?

В глазах Джека появилось отнюдь не братское выражение, в горле у него пересохло, и сердце начало учащенно биться.

— О да, мне нравится, — хриплым голосом произнес он.

— Таймли, сэр, боцман с «Сюперба», — раздался могучий бас из отворившейся двери. — О, прошу прощения, сэр…

— Ничего, мистер Таймли, — отозвался Джек Обри. — Рад видеть вас…