Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Русский Бог. Местное божество, часто упоминающееся в русских стихотворениях той поры. Достаточно процитировать невольно вспоминающееся в этой связи стихотворение Вяземского 1828 г. «Русский Бог» (куплеты в тривиальной манере, характерной для Беранже). В девяти четверостишиях (четырехстопный хорей) Вяземский описывает Русского Бога как Бога «метелей», «ухабов», «мучительных дорог», холодных и голодных нищих, «имений недоходных», отвислых грудей и ягодиц, Бога «лаптей и пухлых ног», «горьких лиц и сливок кислых», Бога «наливок», «рассолов», заложенных крепостных, помешанных на деньгах недорослей обоих полов, нагрудных лент и крестов, «дворовых без сапог» и «бар в санях при двух лакеях». Далее (мы подошли к VII четверостишию) русский «Бог к глупцам полон благодати», но «к умным беспощадно строг». Он — Бог всего некстати, всего нелепого, негодного, неподходящего «по ужине горчицы», «Бог бродяжных иноземцев» и «в особенности немцев»; «Вот он, вот он, Русский Бог» — рефрен в духе Беранже, завершающий каждое четверостишие (см. ниже коммент. к IV, 4, монолог Дмитрия).

Судя по началу следующей пушкинской строфы, в остальных строках строфы III главы Десятой речь идет об испытаниях, выпавших на долю народа в 1812 г., в частности, о пожаре Москвы.

*

В конце 1830 г. Пушкин еще во многом разделял традиционный энтузиазм по отношению к Александру I. Русские комментаторы, по-видимому, не заметили, что повесть «Метель» (октябрь 1830), на полях которой сделана заметка о сожжении песни Десятой, содержит крайне важный фрагмент (я бы даже высказал предположение, что вся несообразная повесть — лишь обрамление этого фрагмента), в нем Пушкин — по смыслу и по стилю — рядом почти гротескных восклицаний дает прямой отпор презрительному отношению к Александру I, российскому орлу и к событиям, завершающим наполеоновские войны в Десятой главе; в итоге факт ее уничтожения, упомянутый на полях этой повести, обретает символическое значение. Вот этот фрагмент. «Между тем война со славою была кончена. Полки наши возвращались из-за границы. Народ бежал им навстречу. Музыка играла завоеванные песни: Vive Henri-Quatre, тирольские вальсы и арии из Жоконда[97] …Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове отечество! Как сладки были слезы свидания! С каким единодушием мы соединяли чувства народной гордости и любви к государю! А для него, какая была минута!»

«Метель» — вторая из «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина»; предполагается, что ее рассказала вымышленному Белкину вымышленная девица К.И.Т. Сквозь эту двойную маскировку доходит измененный, но вполне узнаваемый пушкинский голос.

IV

   Но [Бог?] помог — стал ропот ниже,
   И скоро силою вещей
   Мы очутилися в Париже,
 ⁴

 А русский царь — главой царей.   Моря достались Албиону…
   ................................................
   ...............................[царь жирел]

²силою вещей.Галлицизм «par la force des choses». Ср.: Фуше «Мемуары» (отрывок, относящийся к событиям во Франции в декабре 1813 г.): «Предчувствовалось, что только силою вещей все интересы революции, которые я представлял себе, могли бы перевесить и предотвратить катастрофу».

³Мы очутилися в Париже.В своем по праву знаменитом письме из Парижа от 25 апр. 1814 г. (нов. ст.), адресованном Д. Дашкову, Батюшков дает замечательное описание вступления русских войск в Париж. Он начинает словами: «Скажу просто: я в Париже» (так же начинается и письмо Карамзина из Парижа в апреле 1790 г.). У Александра Тургенева, с которым Пушкин дружил всю жизнь, была копия этого письма, и мало вероятно, чтобы Пушкин не прочел его.

⁴ главой царей.Ср.: «О царь царей» — восклицание (строка 10), которое употребил Дмитриев в своем посредственном (состоящем из шести одических строф) гимне Александру I на день его коронации в 1801 г.

См. также «Дмитрия Донского» Озерова, патриотическую трагедию, написанную александрийскими двустишиями, впервые поставленную 14 янв. 1807 г. и восторженно принятую публикой. Последний монолог Дмитрия в V действии (произнесенный на коленях) начинается:

Но первый сердца долг к тебе, царю царей!..

и заканчивается:

Языки ведайте: велик Российский Бог!