Читаем Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина полностью

Строка 5 строфы VIII Десятой главы и строка 36 «Героя» предвосхищены строками 46–48 в «Недвижном страже» (с такой же рифмой «героя» — «покоя»):

Не обличали в нем изгнанного героя,           Мучением покояВ морях казненного по манию царей.


3Папою венчанный.Заимствование. Ср., например, начало последней строфы в знаменитом излиянии Беранже (ок. 1825) «Народная память»:

Lui, qu'un pape a couronné,Est mort dans une île déserte.<И венчанную главуОн сложил…На песчаном острову.Пер. Ап. Григорьева>.

Это еще один пример парадоксального воздействия на Пушкина рифмоплетов, им же презираемых.


4тень зари.Если бы Пушкин хотел сказать, что Наполеон исчез, растворился, сгинул, он бы употребил выражение: «тень на заре». Интересно, не была ли его странная памятная «тень зари» — утренний призрак или иллюзия восхода солнца — навеяна образом из «Бонапарте» В. Гюго (март 1822 г.) Вот конец последней (пятой) части этой одиннадцатой оды из «Од и баллад», кн. I:

Ce ne sont point là les héros!Ces faux dieux…Vous trompent dans votre sommeil;Telles ces nocturnes auroresOù passent de grands météores,Mais que ne suit pas le soleil.<Он лишь палач, но не герой!Как ложный бог…А вам он в сны вливает бред;Он — смутный блеск ночной авроры,Что порождает метеоры,Но за которой солнца нет!Пер. Г. Шенгели>.

В библиотеке Пушкина были «Оды» Гюго (3-е изд., Париж, 1827).

IX

   Тряслися грозно Пиренеи   Волкан Неаполя пылал   Безрукий князь друзьям Мореи 4 Из Кишинева уж мигал.


1–2Тряслися грозно Пиренеи, / Волкан Неаполя пылал.Две простые метафоры, намекающие на восстания в Испании и Южной Италии.

Король Испании, Фердинанд VII, во время своего жестокого правления преследовал всякую либеральную мысль и грубо попрал национальное достоинство испанцев, продав Флориду Соединенным Штатам. В начале 1820 г. в Кадисе вспыхнула революция, которую возглавили Риего и Кирога. На конгрессе в Вероне (октябрь 1822 г.) так называемый Священный Союз Франции, Австрии, России и Пруссии решил укрепить деспотизм в Испании, и в мае 1823 г. французская армия вступила в Мадрид. Фердинанд и деспотизм вернулись.

Волкан — Везувий, а его извержение — это журналистский ход. В Неаполе тирании противостоял тайный заговор (Общества карбонариев). «Недовольство итальянцев (как сказано в старом издании „Энциклопедии Британика“) тлело в течение пяти лет, но в 1820 г. вспыхнуло открытым пламенем». Австрия, которой ловко помогали Англия и Франция, подавила итальянскую революцию весной 1821 г.

Ср. в «Недвижном страже…» (см. коммент. к главе Десятой, I, 1) до некоторой степени сходные строки (21–23):

…Неаполь восставал,За Пиренеями… судьбой народаУж правила свобода.


3–4Безрукий князь… Мореи…Война греков за независимость (русское правительство сначала поддерживало ее, затем игнорировало) вспыхнула в 1821 г. Восстание против турецкого господства возглавил фанариот, князь Александр Ипсиланти (1792–1828). Он служил в русской армии и потерял руку в битве под Дрезденом. Ипсиланти, выбранный главой Этерии (тайной политической организации, оппозиционной турецкому владычеству), перешел Прут 6 марта 1821 г. (нов. ст.). Его поход был плохо организован. В июне он бежал в Австрию, а Россия отступилась от него. Война продолжалась без его участия. Россия колебалась между необходимостью оказать помощь любому в борьбе против ее старого врага — Турции и страхом перед возрождением революционной деятельности в Греции. С другой стороны, русские тайные организации, симпатизируя грекам и выступая против деспотизма Александра I, вовсе не жаждали иметь у себя дома ущербный под крылом самодержавия либерализм, играя роль освободителей за границей.

Ипсиланти упоминается и в стихотворении 1821 г. (написанном приблизительно 5 апреля в Кишиневе), оно адресовано Василию Давыдову (1792–1855), активному члену Южного общества, брату генерала Александра Давыдова; с его хорошенькой женой (Аглаей, урожд. герцогиней де Граммон) у Пушкина, как и у многих других, был короткий роман. Стихотворение состоит их шестидесяти свободно рифмующихся строк четырехстопного ямба; оно начинается:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская критика
Русская критика

«Герои» книги известного арт-критика Капитолины Кокшеневой — это Вадим Кожинов, Валентин Распутин и Татьяна Доронина, Александр Проханов и Виктор Ерофеев, Владимир Маканин и Виктор Астафьев, Павел Крусанов, Татьяна Толстая и Владимир Сорокин, Александр Потемкин и Виктор Николаев, Петр Краснов, Олег Павлов и Вера Галактионова, а также многие другие писатели, критики и деятели культуры.Своими союзниками и сомысленниками автор считает современного русского философа Н.П. Ильина, исследователя культуры Н.И. Калягина, выдающихся русских мыслителей и публицистов прежних времен — Н.Н. Страхова, Н.Г. Дебольского, П.Е. Астафьева, М.О. Меньшикова. Перед вами — актуальная книга, обращенная к мыслящим русским людям, для которых важно уяснить вопросы творческой свободы и ее пределов, тенденции современной культуры.

Капитолина Антоновна Кокшенёва , Капитолина Кокшенева

Критика / Документальное