Из этого отрывка и дальнейшего продолжения видно, что Макиавелли в данном случае теоретически считал внешнюю опасность куда более серьезной для государя, чем внутреннюю. Тому было несколько причин, в том числе:
– в Италии при Макиавелли новые и старые государи гораздо чаще устранялись внешней силой, чем внутренними заговорами. Это было наглядной истиной, которую нельзя оспаривать;
– население городов не имело оружия и военной подготовки. Следовательно, широких восстаний государю можно было не опасаться. Реальной угрозой изнутри представлялись только заговоры, о которых речь пойдет ниже. А вот внешний враг всегда был вооружен;
– деятельность успешных государей, попавших в после зрения Макиавелли, проходила при слабом сопротивлении со стороны внутренней оппозиции. Зато внешний враг действительно представлял опасность;
Однако очевидно и то, что внутренним делам он уделял в этой книге гораздо больше внимания, чем внешним, хотя, если согласиться с только что приведенным утверждением, все должно было быть наоборот. Противоречие может быть объяснено следующими причинами.
Во-первых, автор «Государя» понимал (да и писал в своем трактате), что именно крепость внутренних порядков дает хотя бы относительную гарантию от внешней опасности. Именно поэтому основное место в книге уделено делам внутренним, а не внешним, пусть даже последние и постулировались как более значимые;
Во-вторых, одна из постоянных идей книги выглядит следующим образом: если государь будет соблюдать мои советы, то изнутри ему ничего грозить не будет. Собственно говоря, несколько глав, включая эту, посвящены именно рекомендациям, каким образом правителю избежать такого недовольства подданных, которое может вылиться в заговоры против него. Соответственно, Макиавелли считал внутреннюю политику во многом зависящей от государя, т. е. относительно предсказуемой и управляемой, но предсказуемой и управляемой только при разумном курсе со стороны руководства страны. А вот внешний враг мог руководствоваться собственной логикой, стремиться к расширению своих владений, а потому был только отчасти предсказуем и практически неуправляем.