Комментарии к «Государю» Макиавелли

Максима Ришелье выглядит несколько иначе: «Если недостойные люди, получающие свободный доступ к королевскому уху, опасны, то те, кто завладевает его сердцем, втеревшись к нему в доверие, опаснее во сто крат, ибо для сохранения подобного сокровища им поневоле приходится хитростью и коварством восполнять недостаток добродетели, коей они начисто лишены»[561]. Впрочем, как известно, Макиавелли был скорее пророком политического опыта, чем его систематизатором[562]. В принципе количество приемов политической борьбы, которые рекомендует Макиавелли, было ограниченным даже для его времени. Скажем, Ришелье хвалил Людовика XIII за то, что тот направил властвовать в Бургундию принца Конде, тем самым усилив его позиции в противостоянии с герцогом Орлеанским[563]. Отмечу, что Конде был следующим после брата короля в ряду наследников престола.

Ибо министр, в чьих руках дела государства, обязан думать не о себе, а о государе, и не являться к нему ни с чем, что не относится до государя. Но и государь со своей стороны должен стараться удержать преданность своего министра, воздавая ему по заслугам, умножая его состояние, привязывая его к себе узами благодарности, разделяя с ним обязанности и почести, чтобы тот видел, что государь не может без него обходиться, и чтобы, имея достаточно богатств и почестей, не возжелал новых богатств и почестей, а также чтобы, занимая разнообразные должности, убоялся переворотов. Когда государь и его министр обоюдно ведут себя таким образом, они могут быть друг в друге уверены, когда же они ведут себя иначе, это плохо кончается либо для одного, либо для другого.

В «Рассуждениях» Макиавелли более диалектичен. Правда, речь идет о благодарности государя или народа в отношении успешного полководца:[564] Как бы то ни было, здесь описана в целом идеальная с точки зрения автора модель взаимоотношений между правителем и его ближайшим окружением.

Глава XXIII Как избежать льстецов

Глава продолжает ту часть книги, где описывается технология правления вообще и взаимоотношений государя со своим ближайшим окружением. Больше того, она является прямым продолжением предыдущей главы[565].

Я хочу коснуться еще одного важного обстоятельства, а именно одной слабости, от которой трудно уберечься правителям, если их не отличает особая мудрость и знание людей. Я имею в виду лесть и льстецов, которых во множестве приходится видеть при дворах государей, ибо люди так тщеславны и так обольщаются на свой счет, что с трудом могут уберечься от этой напасти. Но беда еще и в том, что когда государь пытается искоренить лесть, он рискует навлечь на себя презрение. Ибо нет другого способа оградить себя от лести, как внушив людям, что, если они выскажут тебе всю правду, ты не будешь на них в обиде, но когда каждый сможет говорить тебе правду, тебе перестанут оказывать должное почтение.

В переводе Юсима: «Я не хочу упустить из виду одной важной стороны дела и умолчать об ошибке, от которой государям трудно уберечься, если они не наделены глубоким благоразумием или если их выбор ограничен. Я говорю о льстецах, которыми полны все дворы, ибо люди обычно так обольщаются на свой счет и бывают столь самонадеянны, что эта чума их редко минует, а пытаясь застраховать себя от нее, они подвергаются опасности вызвать презрение. Ведь защитить себя от лести можно, только дав понять, что правда, высказанная в глаза, тебя не обижает, но если каждый станет высказывать тебе правду в глаза, люди перестанут тебя уважать».