Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'

И сказывали те, что ходят в тот кабак,

Что виден и поднесь в песке сей самый знак

все это уморительно" (XIII, 64). То, что "Золотой осел" и "Елисей" противопоставлены чтению Цицерона как равнозначные, обнаруживает и природу их истолкования.

6 - Весной, при кликах лебединых... - реминисценция стиха Державина: "При гласе лебедей" ("Прогулка в Сарском Селе". - Державин Г. Р. Стихотворения. Л., 1957, с. 172). Современный П читатель легко улавливал эту отсылку.

Пейзаж Царского Села был для П связан с образами XVIII в., и это делало естественными державинские ассоциации.

Однако для читателя последующих эпох, утратившего связь с воспоминаниями поэзии Державина, стихи эти стали восприниматься как типично пушкинские и определили цепь отсылок и реминисценций в последующей русской поэзии (И. Анненский, А. Ахматова и др.). См.: Д. С. Лихачев, "Сады Лицея". - В кн.: Пушкин. Исследования и материалы, IX. Л., 1979.

9 - Моя студенческая келья... - Студенческая келья - сознательная отсылка к лицейской лирике, в которой образ "кельи" исключительно устойчив. Ср. картину посещения "кельи" музой:

На слабом утре дней златых

Певца ты осенила,

Венком из миртов молодых

Чело его покрыла,

И, горним светом озарясь,

Влетала в скромну келью...

(I, 124 - 125).

12-14 - Воспела детские веселья,

И славу нашей старины,

И сердца трепетные сны.

Стихи дают перечисление основных жанров лицейской лирики: дружеские послания ("Пирующие студенты" - I, 59 - 62 и др.), гражданская поэзия, историческая элегия ("Воспоминания в Царском Селе" - I, 78-83 и др.) и любовная лирика.

В беловой рукописи восьмая (девятая, по первоначальному счету) глава содержала развернутую концепцию поэтической эволюции П:

В те дни - во мгле дубравных сводов

Близ вод текущих в тишине

В углах Лицейских переходов

Являться Муза стала мне

Моя студенческая келья

Доселе чуждая веселья

Вдруг озарилась - Муза в ней

Открыла пир своих затей;

Простите хладные Науки!

Простите игры первых лет!

Я изменился, я поэт

В душе моей едины звуки

Переливаются, живут

В размеры сладкие бегут.

IV

Везде со мной, неутомима

Мне Муза пела, пела вновь

(Amorem canal aetas prima)

Все про любовь да про любовь

Я вторил ей - младые други,

В освобожденные досуги,

Любили слушать голос мой

Они пристрастною душой

Ревнуя к братскому союзу

Мне первый поднесли венец

Чтоб им украсил их певец

Свою застенчивую Музу.

О торжество невинных дней!

Твой сладок сон души моей.

V

И свет ее с улыбкой встретил

Успех нас первый окрылил

Старик Державин нас заметил

И в гроб сходя благословил

И Дмитрев не был наш хулитель

И быта русского хранитель

Скрижаль оставя, нам внимал

И Музу робкую ласкал

И ты, глубоко вдохновенный

Всего прекрасного певец,

Ты, идол девственных сердец,

Не ты ль, пристрастьем увлеченный

Не ты ль мне руку подавал

И к славе чистой призывал

(VI, 620-621).