Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Старик вспоминает о том, что венский государь в 1871-м дал задний ход со знаменитой Фудаменталкой и коронованием королем всех чехов как актом принятия документа. Согласие Франца Иосифа на это в сентябре 1871-го и отказ от собственного решения через месяц в октябре того же года было однозначно воспринято чехами как надувательство. См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 31.

Можно себе представить степень нанесенной обиды и чувство оскорбленного национального достоинства, если случился этот внезапный разворот на 180 в самую горячую пору подготовки к грядущей славной коронации. Знаменитый чешский композитор Бедржих Сметана (Bedřich Smetana), например, специально к событию целую патриотическую оперу сочинил об основательнице Праги королеве Либуше, которая так и называлась «Либуше» («Libuše»). Увы, премьеру пришлось отложить до другого торжественного случая.

Здесь уместно также обратить внимание на то, что корона чешских королей, под которой Франц Иосиф не захотел скрепить новый федерализм, называется короной Св. Вацлава (Koruna Sv. Václava, или Svatováclavská koruna) и превращает помазанного в короля Богемии. При этом имеется в виду не одна лишь одноименная западная часть Чехии, а все чешскоязычные земли – собственно Богемия, а также восточная Моравия и северо-восточная Чешская Силезия. Такая двойственность понятия нередко приводит к ненужной путанице.

— Да и раньше так было, — сказал бродяга. — Помню, в Кладно служил жандармский ротмистр Роттер.

Второе упоминание в романе знаменитого жандарма-собаковода из Писека. См. комм., ч. 1, гл. 3, с. 51. Следует отметить, что история Швейка о Роттере из книги первой и рассказ бродяги из книги второй очень похожи один на другой.

С. 286

Направился я к долине Качака в лес

Качак (Kačák) – речка, левый приток реки Берунки (Berounky). Протекает в окрестностях Кладно, поблизости от которого в ее течении образовался большой рыбный пруд (Turyňský rybník) – результат опускания почв над старыми угольными выработками. Забавно, что далее по течению эту же речку зовут Лоденице (Loděnice). См. также комм., ч. 4, гл. 4, с. 291.

Через час пришел сам пан ротмистр с жандармами, отозвал собаку, а мне дал пятерку и позволил целых два дня собирать милостыню в Кладненской округе.

Здесь пятерка – именно пять крон pětikorun (dal mně pětikorunu). См. комм, по поводу слова «пятерка» (pětka): ч. 1, гл. 8, с. 90.

Я пустился прямо к Бероунковскому району, словно у меня под ногами горело, и больше в Кладно ни ногой.

Бероунковский – район, соседствующий на юге с кладнеским, с центром в городе Берун (Beroun).

а на радостях весь день хлещет с вахмистром водку.

В оригинале просто «весь день выпивает», а что именно, не уточняется (а jen celej den s vachmistrem z radosti chlastal).

— в Липнице жандармский вахмистр жил под самым замком, квартировал прямо в жандармском отделении.

Липнице над Сазавой – городок, в котором Гашек жил именно тогда, когда писал эти самые строчки. И не где-нибудь, а в гостинце Инвальда под старым полуразрушенным замком. См. комм., ч. 2, гл. 1, с. 256, а также комм., ч. 1, гл. 8, с. 96 и ч. 1, гл. 9, с. 116.

А я, старый дурак, думал, что жандармское отделение всегда должно стоять на видном месте, на площади или где-нибудь в этом роде, а никак не в глухом переулке. Обхожу я раз дома на окраине. На вывески-то не смотришь. Дом за домом, так идешь. Наконец в одном доме отворяю я дверь на втором этаже и докладываю о себе: «Подайте Христа ради убогому страннику…» Светы мои! Ноги у меня отнялись: гляжу – жандармский участок!

«Старый дурак» в оригинале скорее простофиля того же возраста – dobrák stará.

А сам анекдот – небольшая модификация истории, рассказанной бродягой из ранней дорожной зарисовки Гашека «В местной тюрьме» («V obecním vězení» – «Národní listy odpolední», 1903).