Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Швейк сделал второй полный круг, и поскольку его через минуту арестуют и не дадут успешно дотопать до Будейовиц, вдохнув в старую пословицу новую жизнь и смысл, подведем итоги с начала дня. Первый вариант: старт возле Волини – финиш у Путима – 34+12 = 46 км. Переход от Скочице до Путима 15+12 = 27. Теперь добавим 113 километров предыдупщх двух дней и получаем, соответственно, 158 или 140. И то и другое впечатляет. И совершенно нереально даже для крепкого и привычного к ходьбе человека. Даже если спать по 6 часов, и 18 часов в сутки пилить, при наименьшем из возможных скочинском варианте нужно это делать с хорошей средней скоростью 2,6 км в час, не отдыхая и вообще не останавливаясь ни на секунду. Будем считать, что герою Гашека песня помогает гнуть наперекор физике и физиологии.

Ну а с высоты птичьего полета тропа Швейка после Вража, возле которого он встретил добрую бабушку, выглядит как неправильная восьмерка с дополнительной шапочкой на севере у Чижова и основной парой колец, нарисованных вниз, в южном, будейовицком направлении.

Общий же путь бравого солдата и основные топологические ориентиры следующие. Из Табора на запад до Вража, от Вража до Чижова на юг, разворот восток – северо-запад в окрестностях Чижова, теперь на запад до Мальчиц и от них на юго-запад в Радомышль, из Радомышля – на юго-восток к Путиму. Конец первого дня и первого круга в стоге. День второй: из Путима на запад до Штекно, от Штекно (версия первая) на юго-запад к Волине, (версия вторая) на юго-восток в Скочице. Конец второго дня в овчарне Шварценбергов. День третий: от овчарни Шварценбергов на восток к Воднянам, от Воднян на север к Противину, от Противина на северо-запад к Путиму. Конец второго большого круга и самого анабазиса.

К сказанному остается добавить последнее замечание: как само приключение, так и его отдельные подробности, по всей видимости, были навеяны автору книги его собственными длительными самоволками из будейовицкого госпиталя, весьма частыми весной 1915-го. Разница лишь в географии. Сам Гашек колобродил много южнее, не удаляясь от Будейовиц более чем на 20–25 километров к северу. Хотя, случалось, точно так же, как и его герой, возвращался в казармы под конвоем. См. комм, ниже: ч. 2, гл. 2, с. 311.

Дальше он уже ничему не удивлялся. Из-за пруда, из окрашенного в белый цвет домика, на котором красовалась «курица» (так называли кое-где государственного орла), вышел жандарм – словно паук, проверяющий свою паутину.

Герб Австро-Венгрии, эта самая «курица», чрезвычайно напоминал своим видом двуглавого российского орла.

Что же касается жандармского отделения, освященного этой черной двухголовой птицей (под которой обычно красовалась двуязычная надпись – c.k. četnická stanice / k.k. gendarmerie station), то в Путиме, как пишет на своем сайте местный краевед Václav Pixa (Вацлав Пикса, http://zputimi.webz.cz), ее никогда не существовало, за исключением краткого периода нацистской оккупации, но это уже во время Второй мировой войны.

С. 292

Чем дальше жандармский вахмистр Фландерка писал протокол, тем яснее становилась для него ситуация.

Гашковеды предполагают, что фамилия начальника мифического жандармского отделения могла быть заимствована Гашеком у одного пражского знакомого, типографского рабочего Франтишека Фландерки (František Flanderka).

«So melde ich gehorsam wird den feindlichen Offizier heutigen Tages, nach Bezirksgendarmeriekommando Pisek, überliefert» / Доношу покорно, что неприятельский офицер сегодня же будет отправлен в окружное жандармское управление в город Писек (нем.)/

«Доношу покорно» – безусловно, верно по смыслу, но на деле «melde ich gehorsam» есть не что иное как уставное выражение «осмелюсь доложить», столь любимое Швейком (см. комм., ч. 1, гл. 7, с. 86). И едва ли именно здесь в переводе требовалась вариация.

— Согласно вашему приказанию, господин вахмистр, питанием мы обеспечиваем только тех, кто был приведен и допрошен до двенадцати часов дня.

— Но в данном случае мы имеем дело с редким исключением, — веско сказал вахмистр.