Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Упущена лишь самая малость, но не смысловая, а оттеночная. В оригинале у Гашека «Получаются одни только N» – а je to samé enóno. Словесная игра построена на том, что enóno – не только N, но и ходовой эвфемизм для слов дерьмо, фигня, пустое, что странным, но уже бессмысленным, каким-то натужно пропагандистским образом аукнулось в более поздней редакции. Совершенно точно, сказанное Мареком можно было передать в русском тексте заменой «Н» на «X».

Если перед нашим духовным взором предстанут все герои, участники боев у деревни X, где бок о бок с нашим батальоном сражался один из батальонов Х-ского полка и другой батальон Х-ского полка, мы увидим, что наш Х-ский батальон проявил…

…

— Как видишь, — ответил Марек, — запечатлеваю на бумаге геройских защитников Австрии. Но я никак не могу все связать воедино. Все получается на букву X. Я подчеркиваю, что буква X достигла необыкновенного совершенства в настоящем и достигнет еще большего в будущем.

кроме моих известных уже способностей, капитан Сагнер обнаружил у меня необычайный математический талант. Я теперь должен проверять счета батальона

Здесь Гашеку наверняка вспомнилась его собственная работа в ротной канцелярии помощником фельдфебеля Яна Ванека, частью которой были учет и контроль. См. комм., ч. 1, гл. 13, с. 171.

пришел к заключению, что батальон абсолютно пассивен

Пассивен – калька с чешского: je naprosto pasivní. По-русски будет – мы в минусе.

В тысяча девятьсот двенадцатом году в Праге у святого Игнаца служили миссионеры.

И вновь отзвуки собственного жизненного опыта Гашека, мальчишкой прислуживавшего в храме святого Игнация (Лойолы). См. комм., ч. 1, гл. 13, с. 175.

С. 312

«У Брейшков» много лет тому назад.

Ресторан «У Брейшков», так у Гашека («U Brejšků»), правильно – «У Брейшки» («U Brejsky») – см. комм., ч. 1, гл. 2, с. 38.

За это однажды он получил от одного вполне приличного господина из Иглавы вполне приличную зуботычину.

Йиглава (Jihlava) – город в Моравии. Йомар Хонси (JH 2010) обращает внимание на одну очень существенную деталь: до 1945-го это был немецкий анклав. То есть рассердился на двусмысленность не слишком понимающий чешский немец.

Как-то раз, в воскресенье, возвращался он с загородной прогулки с Бартуньковой мельницы, и на шоссе в Кундратицах ему по ошибке всадили нож в спину.

Кундратице (Kundratíce, правильное официальное Kunratice) – до 1968 самостоятельный населенный пункт в юго-восточном пригороде Праги. Ныне район города. В Примечаниях (ZA 1953) отмечается, что здешние рощи (и, добавим, ручей – Kunratický potok) были излюбленным местом отдыха пражан.

Бартунькова мельница (Bartůňkův mlýn) – мельница на речушке Кунратице. Как указывает Ярда Шерак (JŠ 2010), зовется так с середины XIX века, по имени хозяина Иоганна Бартунека (Johann Bartůněk). Другое ее прозвище – Нижняя мельница (Dolní mlýn).

но он был так скромен, что ходил только к Банзетам в Нусли… Он хорошо знал, что если он у них на кухне, то скорее его Банзет вышибет, чем кто-нибудь другой тронет.

Ресторан «У Банзетов» – второй, наверное, по частоте упоминания в романе после пивной «У чаши». См. комм., ч. 1, гл. 3, с. 50. Алоис Банзет (Alois Banseth) – хозяин семейного заведения. См. также комм., ч. 3, гл. 4, с. 204.

— У нас ты теперь его не получишь, потому что мы идем на Сокаль и жалованье будут выплачивать только после битвы.