Коммерсанты

В последнее время Краюхин все чаще подумывал о том, что пора завязывать с бандитским промыслом, не в его годы водиться с этими круторожими парнями, да и нрав у него, в сущности, был мирный, незлобивый. Правда, Краюхина особенно и не приобщали к своим грубым делам, но, как говорится, на карандаше у Ангела он значился. Выполнял мелкие поручения по сбору подати от ларечников, барменов и прочей шушеры. Дело спокойное, неторопливое. Являлся как инкассатор, брал заранее подготовленные пакеты с деньгами и уходил. Раз в месяц, со всех точек, обложенных налогом. Если возникали проблемы, сообщал старику Халдею, бывшему официанту ресторана «Метрополь». Халдей постоянно сидел дома, в своей квартире на улице Пестеля и являлся связником между рядовыми бойцами и руководством банды. Ему Краюхин и сдавал собранные деньги, по ведомости, Где аккуратно проставлены адреса точек, фамилии терпил и контрольные даты получения налога. Если, не дай Бог, время окажется просроченным, включался «счетчик», наподобие пени. И ждут, конечно, до разумных пределов, потом принимают меры. Но «меры» пока не принимались — терпилы платили исправно.

Еще год назад, когда судьба свела Краюхина с Ангелом и его ребятней, отношения в банде были куда более простецкие, никаких бюрократических инстанций в лице Халдея — в любое время суток можно было поднять с постели самого Ангела. Теперь все осложнилось. Случай с Нефедовым особый, слишком большими деньгами пахло, поэтому Ангел лично соизволил встретиться с терпилой. А теперь Ангел как бы отошел в сторону. И это очень не нравилось Краюхину, понимал, что Ангел подстраховывает себя — дает сильный козырь будущему адвокату. А Краюхину-то зачем ждать адвоката с прокурором? Краюхин и так может заработать себе на хлеб с маслом, не калека и не алкаш синеносый. И Вероника требовала, чтобы Краюхин порвал с бандитами, к добру не приведет, дурные сны ей об этом вещают. Сама Краюхина втянула в эту компанию, а теперь трубит отбой. Кто, как не Вероника, просила доставить посылки с азиатским зельем на Гражданку, к универсаму, радовалась, что хорошие деньги платят, а теперь трубит отбой. Правда, давно что-то к ее вагону не подносили посылок, видать, похватали тех косарей маковой соломки…

Краюхин отстранил сигарету и всей пятерней почесал горло, волосы бороденки трещали, словно сухие дрова в печи. В последнее время Краюхина донимала аллергия, нервничал Краюхин, терял покой. А после истории с племянником соседки Агафьи Львовны особенно. Напрасно он ввязался в это дело — навара никакого, сплошная нервотрепка. Правда, ему положен процент за наколку, но пока деньгами не пахнет — то ли Нефедов не выполнил обязательств перед Ангелом, то ли Ангел темнит, жадится, хоть это на него не похоже, — обычно после работы Краюхин без задержки получал свою долю. Или старый Халдей выплату зажимает? И спросить неловко, говорят, Ангел не любит, когда его достают с такими вопросами. Конечно, можно узнать у самого Женьки Нефедова, только тот слинял со всем семейством, спрятался за городом, на даче родителей жены, в Тосно. Краюхин хотел его навестить, даже адрес выведал у Агафьи Львовны, ссылаясь на то, что необходимо Нефедову важную информацию передать, а потом раздумал — не надо паниковать, Ангел Денег не замотает, не водится за ним такое, придет время — отдаст…

Краюхин тыльной стороной ладони погладил горло, стараясь успокоить зуд. Совсем он расклеился — и сердце ноет, и в правом боку пощипывает, под ребрами. Пожалуй, на это и можно будет сослаться, болею, мол, не могу такую нервную работу работать. Хорошо бы в больницу лечь, на обследование, а там, глядишь, и отстанут круторожие, забудут, что живет на свете Егор Краюхин, бывший санитар медвытрезвителя…

Краюхин огляделся. Все тот же пейзаж, все те же по-воскресному сиротливые автомобили, все тот же мужик в спортивном кепаре с утиным козырьком, что маячил с другой стороны широкой Биржевой лестницы. И тут Краюхина осенило — он даже присел от неожиданности, — а что, если именно этот тип и есть нежелательный соглядатай, присутствие которого на стрелке и должно быть выявлено?!

Краюхин втянул голову в поднятые плечи, перекинул сигарету в угол рта и, сунув руки в карманы куртки, направился расхристанной походкой вдоль Биржевой лестницы.

Мужчина стоял спиной, глядя в сторону Дворцового моста. И лишь Краюхин поравнялся, как мужчина резко обернулся, словно ждал. Лицо его формой напоминало остов гитары — суженное в висках, расширялось к подбородку. Раз увиденное, такое лицо надолго запоминалось…

— Парамоша?! — невольно воскликнул Краюхин. — Ты ли, нет?

Мужчина метнул в Краюхина быстрый взгляд, приподнял в удивлении брови, отчего низкий его лоб зарылся в складки морщин.

— Не узнаю что-то, — произнес мужчина, названный Парамошей.

— Так это я, Егорка Краюхин, просто бороду завел и усы, — наседал Краюхин, в то же время не очень желая тормошить память Парамоши.

— А… дружок Вероники? — без особой радости пробормотал Парамоша, видно, и ему эта встреча сейчас была чем-то в тягость. — Что же ты тут делаешь? Гуляешь?