Коммерсанты

Феликс забился в угол тахты с газетой. Казалось, он пропускают высокий голос Лизы мимо ушей…

— С каким лицом я появлюсь на этой свадьбе, если ты не удосужился взять меня с собой на концерт?! — продолжала Лиза.

Феликс недоуменно вскинул брови. Если хочешь к чему-то придраться, то повод особенно выбирать не надо — говорил его вид.

— Прости… но это не твоя свадьба, ты лишь приглашена, как и многие другие. Что касается концерта, то я тебе все уже объяснил, — он вновь уткнулся в газету.

Феликсу не хотелось вступать в перебранку, лепить вялые и ленивые слова, точно мыльные пузыри. С той давней уже поры, как Феликс вернулся от матери, у которой прожил почти месяц, он испытывал равнодушие к нелепым склокам, что сваливались на него неожиданно и обильно. Ему казалось, что Лиза больна, что ее клекот есть не что иное, как прорыв болезненной истерии. Он и вернулся на Мойку не только оттого, что скучал по Игорьку, но и от чувства вины перед Лизой, чувства, которое испытывает здоровый человек перед больным. Сколько раз он клял Рафинада за то далекое уже сватовство. Кто, как не Рафинад, его убедил, что Лиза — судьба Феликса и нечего брыкаться. Феликс отнесся к своей женитьбе равнодушно и покорно. Удивительно, как в одном человеке сочетались энергия, ум, настойчивость в достижении цели и полное благодушие в личной жизни.

Лиза его подавляла непредсказуемой глупостью поведения. А ведь она была не глупа. Ум ее отличался какой-то избирательностью. Практичность во всем, что не касалось личной жизни, и особая косность, негибкость во всем, что касалось ее отношений с Феликсом. Вернейший признак, что не только нет любви, но и не было любви. Нередко долгие браки потому и долгие, что замешаны на равнодушии друг к другу. При любви острее ощущаются компромиссы, а без любви отношения сглаживаются, лишаются запаха и цвета, без любви прощаешь все, миришься со всем… В то же время подобное равнодушие часто порождает самые злые скандалы, как реванш за нелепо уходящую жизнь, как месть.

Интуитивно Феликс догадывался, почему Лиза возненавидела Рафинада, — она не могла ему простить участия в своей судьбе. Смирившись с Феликсом, она Мстила Рафинаду. И в этой безотчетной мести ей хотелось рассорить старых приятелей. Особенно она недолюбливала Чингиза, хотя тот никакого отношения не имел к их прошлой жизни и, более того, старался угодить Лизе. Вероятно, в неприязнь к Чингизу она вкладывала частицу нелюбви к Рафинаду…

У алогизмов есть своя логика. Нередко сложное поведение скрывает простецкую первопричину. Скаредной по натуре Лизе казалось, что добряка и растяпу потомка князей Шаховских бессовестно обманывают и обирают черные силы в лице представителей двух нацменьшинств — Дормана и Джасоева. Едва узнав от Феликса, что возникла идея организации банка, Лиза проявила бурную активность, видя в этом перст судьбы. Банк отвлечет Феликса от «Кроны», а там, кто знает, деловое соперничество — штука коварная, непредсказуемая, она даже братьев разводит по разным углам. Зачем ей это было надо? Зачем?!

— Послушай, в десять часов салют в честь Дня авиации, — Феликс поднял голову от газеты. — Пожалуй, я схожу с Игорьком к Неве.

— Хочу на салют! — взбодрился Игорек. — Хочу с папой на салют. А рыбу не хочу.

Они смотрели на Лизу в четыре глаза, так удивительно похожие между собой.

— Идите, — пожала плечами Лиза и добавила неожиданно: — Я бы тоже пошла, если б не эта гадкая рыба.

— Не хочу рыбу! — радостно завопил Игорек. — Хочу на салют всей семьей.

Лиза засмеялась и лукаво посмотрела на Феликса — возьму и пойду с вами, всей семьей так всей семьей.

— Что по телику сегодня? — проговорила Лиза, словно и не было никаких обид.

— Баскетбол буду смотреть, — ответил Феликс. — Без пяти двенадцать, международная встреча, — и подумал с досадой: «Перед ней я как голый в бане — беззащитный и робкий, черт бы меня побрал совсем».

Домой они воротились в одиннадцать. Игорек спал, на ходу подволакивая ноги.

— Придуряется, — подозрительно произнес Феликс.

— Нет, — ответила Лиза. — У него твой характер, придуриваться он не будет.

— Благодарю тебя. Ты сейчас на редкость добра ко мне.

— Ночь близится, Феликс, ночь. К ночи женщины добреют, тщат себя надеждой, — Лиза засмеялась. Когда она смеялась, лицо ее преображалось, глаза теплели, ласкали добротой и нежностью.

— Все равно, пока не посмотрю баскетбол, в спальню ты меня не загонишь, — засмеялся в ответ Феликс, нашаривая в кармане ключи.

Сизый свет прилип к наружным стеклам окна. Словно отблеск ракет и фейерверка ликующей Петропавловской крепости.

Поспешно скинув туфли, Феликс продел ноги в домашние шлепанцы и, прихрамывая, поспешил в гостиную, включил телевизор. Суровым голосом диктор извещал, что в дальнейшую программу вечерних передач внесены изменения — сердце Феликса екнуло — вместо международного баскетбольного матча будет показан кинофильм «Невозвращенец»… Что?! Почему?! Какой еще там «Невозвращенец»?!