Коммерсанты

— Ты приехал или еще не приехал? — с напором проговорил Феликс. — А если приехал — встань на коврик, что ты его жалеешь.

— Подслушиваешь? — засмеялся Рафинад.

Потом они долго хохотали, повторяя на разные лады «крылатые изречения» бывшей солистки Ленконцерта Галины Пястной, скопленные за годы знакомства далекого отпрыска князей Шаховских с семейством стоматолога Наума Соломоновича Дормана…

— Откуда ты говоришь? — спросил Рафинад.

— Из конторы, — ответил Феликс. — А мог бы говорить из тюряги, подвернулся случай, — и он поведал о приключениях, связанных с митингом на Дворцовой.

Рафинад ошарашенно молчал.

В глубине квартиры бушевала мать, недовольная каким-то беспорядком. Рафинад хотел плотнее прикрыть дверь, но мешал телефонный шнур.

— Что скажешь, старик? — проговорил Феликс.

— Что сказать? Надо стать богатым. И как можно быстрей, — ответил Рафинад. — Тогда в гробу бы ты видел и ментов, и судью, и прочую шоблу.

— Чингиз тоже так считает, — засмеялся Феликс и спросил в сторону: — Верно, Чингиз?

— Приезжайте ко мне. Сейчас. Есть новости, надо обсудить. Не поздно, сейчас лишь около десяти. Все! Жду…

Персональная комната Дормана-младшего — в одно окно, дверь и две глухие стены, на которых висело несколько работ художников, друзей Рафинада, — вмещала письменный стол, три стула, кресло, журнальный столик, тумбу с телевизором «Горизонт», шкаф, узкую тахту и кое-какую обязательную утварь.

Галина Олеговна вкатила в комнату тележку, заставленную снедью.

— Ох и накурили, — проворчала она. — Фортку бы открыли, самоубийцы. — Она подогнала тележку к столу и принялась расставлять тарелки, бросая многозначительный взгляд на-две бутылки коньяку, из которых одна опустела.

Быть такого не могло, чтобы гость пришел в дом Дорманов и нечем было угостить, даже в более худшие времена, хотя Галина Олеговна Пястная таких времен не помнила, чтобы картофель на рынке стоил три рубля, а то и четыре…

Разложив на столе банку шпрот, селедочку в маринаде, грибы собственного посола, квашеную капусту, соленые огурчики и картошечку в мундире, Галина Олеговна пожелала гостям приятного аппетита.

— Мама, вот человек, которого зовут Чингиз, — проговорил Рафинад.

Чингиз улыбнулся и приподнялся с кушетки. Чингиз производил приятное впечатление. И выглядел совершенно трезвым, как и Феликс. Не в пример сыну, который не столько выпьет, сколько придуривается. Впрочем, он уже пришел навеселе…

— Мама, — продолжал Рафинад, — Чингиз очень нужный человек. Он с Кавказа. Он может дать тебе рекомендательное письмо на Владимирский рынок.

— Я хожу на Некрасовский, — строго поправила Галина Олеговна. — А ты что-то перебрал, мой милый.

— Так надо было сразу дать закусить. А не мурыжить нас чуть ли не час.

— Женишься, потом командуй! — Галина Олеговна толкнула тележку к выходу из комнаты.

— И женюсь! — весело выкрикнул Рафинад в высокую белую дверь с завиточками по периметру.

— У тебя красивая мать, — заметил Чингиз.

— О, ты еще не видел моего отца, — Рафинад жестом пригласил приятелей к столу.

— Ты еще не видел его отца, — поддержал Феликс.

Он стоял у окна, на подоконнике которого грудились книги, убранные со стола по случаю прихода гостей. Английские словари, учебники по экономике, какие-то нормативные справочники, руководства по маркетингу, бухучет…

Феликс попытался взбодриться. Он и коньяк выпил, желая взбодриться. Но что-то не очень получалось. Все было бы ничего — только вот заказчики из Барнаула, не дождавшись Феликса, ушли, не оставив и названия гостиницы. А главное, как рассказывают ребята, они явились на встречу с Феликсом не одни, а с людьми из «Катрана», учреждения, единопрофильного с Центром. «Катран» тоже охотился за жирным заказом сибиряков. Барнаульцы их пригласили с собой, хотели оговорить окончательные условия заказа в присутствии конкурентов. Будь Феликс на месте, он бы убедил сибиряков в прямой выгоде их сотрудничества с «Кроной». Это у Феликса отлично бы получилось, проверено на опыте, и не раз. Поэтому ребята из «Катрана» — а приехал Женька Нефедов, генеральный директор — были весьма рады непонятному отсутствию Феликса, который не только не приехал на встречу с людьми, специально прилетевшими из Барнаула, но даже и не позвонил. И соперники из «Катрана» воспользовались ситуацией. «Точно так же, спустя рукава, «Крона» отнесется и к вашему заказу. Никакой ответственности», — открыто наушничали люди из «Катрана», сидя в коридоре подвала «Кроны» на строительном оборудовании, завезенном Толей Збарским. Сибиряки угрюмо озирались — непрезентабельный вид подвала, в котором разместился будущий исполнитель их миллионного заказа, весьма настораживал. И это дерзкое отсутствие генерального директора…