Коммуникативные агрессии XXI века

Коммуникативные агрессии стали разновидностью так называемых «гибридных войн», удачное определение которых содержится в Military Balance 2015 – ежегодном лондонском издании Международного института стратегических исследований. В определении подчеркиваются особенности гибридных войн, в частности, «использование военных и невоенных инструментов в интегрированной кампании»102. Другие авторы уточняют сказанное: «в смешении реальных военных действий и информационно-пропагандистского инструментария получаем важнейший сдвиг, который, по-видимому, и определяет новизну гибридной войны»103.

Э. Фромм выделял как «доброкачественные», так и «злокачественные» агрессии, отмечая во вторых «жестокость, деструктивность, в основе которой человеческий потенциал, обусловленный психологическими и социальными факторами»104. Так что не случайно феномен агрессии, в том числе в массмедиа105, изучается в рамках различных подходов. Так, социокультурный подход исследует агрессивный дискурс, направленный на других с целью причинять им вред106. Аналитики информационных войн рассматривают медийные агрессии как искажение картины мира противника107; лингвисты – коммуникативное давление108, коммуникативный конфликт109 и коммуникативный саботаж110. В коммуникативистике разработано понимание «стратегий отчуждения»111. В политологии информационная агрессия выражается в использовании медийных продуктов как средства вербального влияния, когда СМИ выступают как ресурсы реализации информационной агрессии112. В теории журналистики под коммуникативными агрессиями мы понимаем проявление социальных противоречий в медийной среде; реакции социума на ценностные раздражители в сферах политики, культуры, религии, экономики. Коммуникативные агрессии возникают / организуются с намерением нанести противнику по каналам массовых коммуникаций максимальный идейно-политический и культурно-нравственный ущерб, представляют собой острую фазу конкурентной борьбы ценностей, когда результатом воздействия на общественное сознание должна стать замена прежних общепринятых смыслов бытия на новые. И если «циркуляция общего смысла порождает “чувство общности”»113, то циркуляция нового смысла порождает новое чувство общности. Замещение одних ценностей другими индивидуализировано и выглядит как модификация «молекулярной агрессии» на индивидуальные сознания, в результате чего в сознании общества разрушается его культурное ядро114.

Коммуникативные агрессии XXI века – это интенсификация информационных войн ХХ столетия. В число их участников, помимо политиков, идеологов, журналистов, включаются представители аудитории медиа – читатели газет, телезрители, пользователи Интернет. Например, онлайн-версии статей западной прессы о России сопровождаются негативными комментариями читателей по отношению к России. Не менее жесткие оценки и со стороны российской аудитории, но уже по отношению к странам Запада. В своей сути это оборотная сторона «рациональных мотивов коммуникативных действий»115. Дискредитация таких действий – это и есть коммуникативные агрессии, в основе которых поляризация в интерпретации фактов политики, истории, искажение общей памяти, когда факты «подвергаются переоценке в терминах “мы” против “них”»116.