Коммунисты

Через самый центр Сен-Мишельского леса, куда Барбентан и его спутники добрались к середине дня, пролегает длинная прямая дорога, соединяющая Ирсон с Макенуазом, таможенным пунктом на севере. Штабы дивизии и полков, оборонявших дорогу, собрались на звездообразном перекрестке, в самом центре леса. Линия укреплений идет вдоль последних перелесков в сторону Макенуаза. Тыловой рубеж с противотанковым рвом перерезает лес впереди «звезды». В частом кустарнике, из которого торчат довольно чахлые березы, дубки и вязы, протоптано очень немного тропинок между просеками. Здесь расположились остатки дивизии Гасслера с генералом Безье-Лафоссом во главе; генерал в сопровождении командиров полков осматривал позиции. Измотанные части, растерявшие все свое тяжелое вооружение на Маасе, устанавливали пулеметы в необорудованных, недостроенных дотах. Через лес во всех направлениях непрерывно шли солдаты, из Бельгии откатывались пехотинцы Североафриканской дивизии генерала Сансельма, остатки 18-й дивизии, саперы, тунисские стрелки, артиллеристы без орудий; после перехода по бельгийской равнине лесная чаща казалась им концом всех мук. Забравшись в овраг, одни скидывали башмаки и перевязывали стертые в кровь ноги, другие засыпали, сморенные усталостью. Некоторые проверяли свое оружие. Однако самая густая толпа валила со стороны Ирсона — солдаты всех родов войск, которые устремились сперва на запад, но наткнулись на заграждения: от Ирсона их всех без разбору направляли к лесу; и они шли, измученные, с пустыми руками, бросив винтовку где-то на дороге, потеряв свою часть в панике бегства… Кроме трехсот человек относительно боеспособных, которыми располагал генерал Безье-Лафосс, здесь собралось больше двух тысяч беглецов: они бродили по лесу, толпились справа и слева от дороги; снимали рубахи и грелись на солнце, клянчили супу в единственной наличной походной кухне, хотя все было давно роздано.

Из уважения к погонам Армана, на него и его людей выдали немного галет и чем промочить горло. На такое угощение расщедрился капитан 19-го пехотного полка. И от него же Барбентан получил более или менее точные сведения о том, что произошло на севере, о разгроме 11-го корпуса. А отбившиеся от своих частей солдаты бессвязно рассказывали всем и каждому о событиях на юге. Вервен взят, и тем частям, которые пытались пробиться к реке Эн, перерезали дорогу немецкие танки. Капитан 19-го полка сказал Барбентану, что, на его взгляд, Сен-Мишельский лес — просто ловушка. Что он имеет в виду? Это был любопытный тип с длинными висячими усами, какие носили военные в четырнадцатом году, и с провинциальным выговором. — Как, по-вашему, что будет, когда немецкие танки зажмут нас с трех сторон? — спрашивал он. — Да, я знаю, у нас тут шепчутся, что на запад, на Мондрепюи, есть выход. И вы думаете, всем удастся уйти? А что прикажете делать с этим сбродом, который сплавляют к нам? Вооружены они в лучшем случае пугачами и только мешают боеспособным частям. На вашем месте я бы поскорее убрался отсюда.

После такого совета поневоле призадумаешься. Ведь Барбентан отвечал за Видаля, Теншбре, Кристобаля и за метеоролога Гребова. И, в сущности, стоит-то здесь вовсе не его подразделение и даже не его дивизия; а приказ капитана Блезена достаточно ясен: догнать своих. Но где они? Он запомнил, что открыта и доступна только дорога на запад, на Мондрепюи. Где бы раздобыть карту?.. Он обратился за советом к Видалю. Тот засмеялся и достал из кармана календарный листок, который прихватил в каком-то доме, где они отдыхали; на листке — карта департамента Арденны. Чудесно, но здесь уже начинается другой департамент. Ничего, кое-какое представление это дает… Видаль сразу скис. Мы вот здесь, а Мондрепюи, должно быть…

Совсем уже в полной темноте в Сен-Мишельский лес приехал генерал Мартен вместе с генералом Гасслером, разыскавшим наконец свои войска или то, что осталось от его войск. Находившиеся в лесу солдаты засуетились. В одном из недостроенных дотов, неподалеку от «звезды», состоялось совещание командиров. И тут как раз подоспела смена караулов. Барбентан решил не упускать случая. Его люди спали с самых сумерек. Он растолкал их. А ну-ка, поживее. Уходить надо. Тсс… Только потихоньку, чтобы не застукали. А то еще сочтут дезертирами — хотя совершенно очевидно, что торчать здесь безоружными вместе с этой оравой — все равно что сдаться неприятелю. Если проскользнуть позади тылового рубежа обороны, можно в этой темнотище сойти за караул, отправляющийся на смену к западной окраине леса.