Коммунисты

Обычно принято доводить военные известия до сведения публики с рассчитанной задержкой, с обдуманным опозданием. Но сегодня надо рубить сплеча: чем яснее показать опасность, чем грознее представить неприятельское наступление, тем сильнее будет моральное воздействие, тем нагляднее увидит страна перемену в действиях правительства и убедится в том, что необходимо ей внушить, а именно: Поль Рейно, говорящий сейчас по радио, не имеет ничего общего с Полем Рейно, потерпевшим поражение вместе с Гамеленом и Корапом, — нет, это другой человек, он наконец-то избавился от пуганых влияний и опирается теперь на Петэна, Вейгана, Манделя; короче говоря, он — Клемансо нынешней войны.

Конечно, в Байонне и в Бресте упоминания об Амьене и Аррасе приводят в ужас и недоумение. А в Карвене? В сводке сообщалось, что только передовые немецкие отряды достигли Арраса. Рейно прямо говорит, что Аррас взят. Кто может в этом усомниться? Ни Бокет и его близкие, ни миллионы других французов. Аррас в двадцати девяти километрах от Карвена…

И тем не менее это неправда: во вторник 21 мая сорокового года Аррас не был взят немцами. Так же, как мосты через Маас не достались неприятелю целыми и невредимыми. 3-я легкая мотодивизия и Frank Force начали совместное контрнаступление у Арраса, и в тот момент, когда Рейно выступал перед микрофоном, они достигли Симанкура, Берневиля, Аньи, Борэна и Тиллуа, много дальше и южнее Арраса. Был ли сам Рейно неправильно осведомлен или преувеличивал, зная, что известия о возможном контрнаступлении дадут повод для новой психологической встряски? Но повсюду — солдаты в войсках Северного фронта и горняки в рабочих поселках, врачи дивсанотряда — одни по эту сторону каналов, севернее Ла-Бассе, другие южнее Ланса, — потрясены тем, что они услышали. Аррас… всем, будь то семья Бокет или Жан-Блэз и аббат Бломе у походной рации 1-й легкой мотодивизии в Рэмском лесу… всем психологический ход Рейно нанес глубокую рану.

«В бедствии, постигшем родину…»

Голос звучит торжественно, сурово, прочувствованно. Все позабыли, кто это говорит, — и те, кто не любит Рейно, и те, кто верит в него, — для всех он сейчас человек, который знает, руководит, который в самом деле ведет войну.

«…мы с гордостью отмечаем, что двое ее сынов — Петэн и Вейган, заслуживших право почить на лаврах, в этот грозный час вновь отдают свои силы спасению Франции. Я хочу сказать сенату, что в вопросах ведения войны между маршалом Петэном, генералом Вейганом и мной существует полное единодушие…»

Мосты через Маас были взорваны, Аррас не взят, — так ли уж единодушны этот оратор и те двое военачальников? Несомненно, Рейно так думает… Однако еще неделю назад Петэн сказал Шотану: необходимо кончать войну, добиваться перемирия… А что, собственно, думает бывший командующий французскими войсками в зоне Суэцкого канала, Вейган, возвращаясь в этот самый час в Шербур на контрминоносце «Флора»? Имел ли Поль Рейно основания сказать сегодня днем сенату: «Всецело доверимся полководцу, взявшему на себя командование нашими войсками…» И когда сенат, как один человек, поднялся при заключительных словах премьера: «Если бы мне сказали, что только чудо может сейчас спасти Францию, я бы ответил: я верю в чудо, потому что я верю во Францию», — о чуде ли мечтал верховный главнокомандующий, возвращаясь после целого дня сюрпризов на миноносце, который точно лемехом разрезает волны?

Один из братьев, Константен, спросил Бокета чужим, словно охрипшим голосом: — Ты-то, Гаспар, веришь в чудо?

Гаспар, пожав плечами, сказал: — Если Аррас взят, так с чудом надо торопиться…

И тут же выключил радио: спать пора, сейчас не время голову ломать.

* * *

«Жаворонок…» «Жаворонок…»

Отовсюду по телефонным проводам разыскивают генерала Бийотта… В Бетюне ничего не знают… Может быть, он куда-нибудь заехал по дороге после свидания с генералом Гортом… Штаб группы армий должен, хотя бы частично, переместиться в Эстер.

— Говорит «Жаворонок»… Генерал Бийотт уже уехал? — Да, он уехал, всецело поглощенный приказами нового главнокомандующего. Известно, как рачительно генерал Бийотт выполняет приказы. И говорил с Вейганом он один, Бланшара при этом не было, надо осведомить Бланшара…

«Жаворонок»… «Жаворонок»… Что это сегодня ни у кого терпения нет? Генерал еще не вернулся, позвоните позже…

«Жаворонок»! Вызывают «Жаворонок»… «Жаворонок» у телефона. Говорите! «Жаворонок»! Что? Что? Полутонка в Локре… Где это Локр? В тринадцати километрах от Ипра, по дороге в Байель. Сообщили рабочие укрепленного сектора… Не разъединяйте! «Жаворонок»! «Жаворонок»!.. «Жаворонок» у телефона…. Я слушаю, вы не договорили…

«Жаворонок» никогда больше не увидит генерала Бийотта.

* * *