Комната Бога

Пиратский корабль уже успел получить существенные повреждения. По левому борту бахромой свисали переломанные доски, чернели рваные каверны в покрытии верхней палубы. Две пушки превратились в искореженный кусок металла от прямого попадания ядер противника. Среди экипажа царила паника. Повсюду виднелись пятна крови. Слышались стоны раненых. Разрозненные выкрики матросов, отборная ругань офицеров, каждый из которых доказывал свою правоту, не в состоянии прийти к единому решению. Двое моряков поодаль, не церемонясь, скидывали с полубака тела убитых коллег в темную морскую пучину.

Не нужно быть опытным мореходом, чтобы понять, что дела у команды Жака Де Сора видали лучшие дни. Заметив предводителя на палубе, экипаж притих в ожидании спасительных распоряжений.

– Капитан, что будем делать?! – оживленно спросил подбежавший боцман. Судя по выражению лица молодого офицера, – будь у него хвост, он завилял бы им, выражая благоговейное почтение.

Арон быстро сделал вывод, поглядывая в сторону приближавшегося галеона, спокойно произнес:

– Нам конец. Сопротивление бессмысленно. Прыгайте в воду и плывите к острову.

Глаза младшего офицера округлились, он заметался в мыслях, пытаясь узреть шутку в сказанном.

Цокнула, лязгнула челюсть Арона. Тяжелый, хлесткий удар кулаком штурмана Бушара в миг лишил капитана сознания. Обмякшее тело глухо приземлилось на доски.

– Не слушай капитана! Его одурманили ведьминские чары! – уверенно сообщил Бушар боцману и всем остальным.

– С якоря сниматься! – тут же отчаянно вскрикнул Яннис. – Поднять брамсели! Поднять кливеры и бизань! Полборта право! Держать на выход с бухты!

Он обменялся многозначительным взглядом со штурманом. Сослуживцы подмигнули друг другу, не моргая, мысленно соглашаясь, что это их последний бой. Не вербально попрощались, гордо вскинули головы, сжав челюсти, обратили взор на галеон.

Команды дружным эхом разлетались по кораблю. Боцман с полубака надрывно прокричал:

– Якорь на месте!

Пиратское судно лихо двинулось наперерез испанскому тяжеловесу. Это была верная гибель. Но смерть в борьбе, в драке… Все лучше, чем быть стоячей мишенью.

– Левый борт готовься! Правый борт готовься! – громогласно продолжил раздавать команды первый помощник.

Корвет должен был пройти к выходу с бухты прямо меж двух испанских судов, подставив свои борта под их пушки. Пожар на бриге локализовали, и судя по его позиции, он уже готов был дать новый залп.

Капитан открыл глаза, отрешенно осмотрелся. В его взгляде читалось абсолютное непонимание происходящего. Крики, гомон, топот ног вокруг были приглушенными, будто являлись отголосками еще не покинувшего голову сна. Он с трудом, пошатнувшись, поднялся на ноги, потирая затылок. Тело вернулось законному владельцу Жаку Де Сору, но слияние с захлестнувшей его реальностью проходило с трудом. В голове звенело, шипело. Мысли будто копошились в вязком иле.

Корвет стремительно сближался с вражескими судами. Пушкари сосредоточено застыли в ожидании, с оскалом в лице, с собранностью хищника, выжидающего нужный момент для рывка. Пиратский корабль подпрыгнул на высокой волне, брызги фонтаном взвились выше борта, фейерверком блеснув в лунном свечении. Несколько живительных капель оросили лицо капитана, по губам пробежал знакомый, столь полюбившийся за долгие годы, – горько-соленый привкус свободы. Он вскинул голову. Над бесчисленными нитями такелажа возвышались подтянутые свежим бризом паруса, подергиваясь тонким ореолом в отблеске ночного светила; сладостным, умиротворенным рокотом навевая добрую грусть. Жак вдруг подумал, что он именно там, где должен быть. Он в своей стихии. Улыбнулся. Все его переживания о совершенных ошибках на жизненном пути улетучились. Разум приятно обволакивало безмятежное успокоение… Все случилось именно так, потому как он не умел, или не знал заранее, где и когда поступить иначе.

– Капитан! – экзистенциальные порывы ума прервал отчаянный возглас матроса. – Капитан! – Жак обернулся к запыхавшемуся моряку. В руке его был зажат переливавшийся матовыми бликами черный кулон. – Вы сказали это может нам помочь!?

Жак Де Сор, недоуменно воззрившись в матроса, взял загадочный амулет с протянутой, дрожащей руки. Пиктограмма в центре заискрилась изумрудным цветом. Прежде чем сознание его вновь затерялось в пространстве, округу разорвал протяжный гром пушечной батареи по обеим бортам, с сокрушительной силой тряхнув остов судна. Обзор затянуло непроглядной, серо-молочной стеной. В этом белом облаке едкого дыма, Жак, в отражении зачарованных глаз которого мерцала зеленая точка, в окружении салютом взвившихся в воздух щепок от ответного вражеского огня, выглядел гротескным изваянием, уверовавшим в чудо мальчиком в теле мужчины, искавшим спасение в крохотной безделушке.

Секунду спустя, разгоряченное ядро, выпущенное вслепую пушкарем с галеона, со свистом снесло голову Жаку Де Сору, срезав аккурат по самые плечи. Обезглавленное тело рухнуло вперед, кровавым гейзером забрызгав лежавший рядом труп наивного матроса, сраженного очередью мушкетного огня.