Комната Бога

В ночном мареве, сквозь плотный концентрат которого с трудом протискивался лунный свет, в рассеивающихся клубах порохового дыма, в нескольких метрах выше воды, непринужденно, горделиво змеилось в теплых порывах ветра багровое знамя с двумя скрещенными костьми. Пиратский корвет быстро уходил в темно-зеленую пучину, оставляя на поверхности обломки досок, полупустые бочки, и яркую историю, кой будут щеголять еще не одну пьянку матросы в испанских тавернах.

Колыбель Вечности

Как заблудившаяся букашка, петляющая по оконной раме, бьющаяся о стекло в надежде прорваться наружу, неспособная уразуметь сложное для нее устройство конструкции окна, слепо, инстинктивно стремится к свету, так потерянный разум слившись с безликой структурой нематериального, трансцендентного, непостижимого мира, интуитивно создает привычные формы, жаждет примкнуть к старому и понятному.

Он, – некто созидающий, без имени и определенного обличия, плыл, под трепыхающимся в потоках ветра парусом, по дребезжащей водной глади необозримой реки, пылавшей хрусталем в лучах невидимого солнца. На берегу мутнела пестрая, сочная растительность. По оба борта вытянутой галеры выстроились римские центурии, каждый как один похож на другого, гордо задрав подбородок, выровнявшись по струнке. Между сиявших бликами, металлом увешанных шеренг солдат, появились двое неизвестных, с противоположных сторон ухвативших плоский, укутанный черной тканью прямоугольный массивный предмет. По мере приближения к созерцателю данного действия, стоявшего на корме, детализировались черты лиц парадно вышагивающих людей. В одном из них безымянный создатель сей сцены распознал смуглые, грубые контуры лика Одишо, в другом, – хищный, прожигающий злобой взгляд Сарима, возвышавшийся над густой бородой. Они остановились в нескольких метрах, с глухим стуком приземлили тяжелый прямоугольный предмет на палубу и замерли, словно гвардейцы в почетном карауле.

Прямо из воздуха возник силуэт; изначально будто набросок карандашом, – с нечеткими, штриховатыми гранями, быстро обрастая мелкими пигментными гранулами, соединяясь в утонченную женскую фигуру. Сверкнув осколками лазуритов из-под рыжей челки, новоиспеченная девушка мило, застенчиво улыбнулась, послала воздушный поцелуй по направлению к наблюдателю, подарив благодатное спокойствие встревоженному, заплутавшему в видениях разуму. С не сходящей с веснушчатого лица очаровательной улыбкой, она сорвала темный полог с загадочного объекта, обнажив слепящий девственно чистой белизной, – открытый дверной проем.

Сущность, являвшуюся центром и автором данной метавселенной, невольно потянуло в открывшийся молочный портал. Подплывая все ближе к белеющему прямоугольному полотну, отголоски сознания пытались ухватиться за что-нибудь, судорожно брыкаясь, извиваясь в бессильной попытке сыскать сопротивление. И вот уже белоснежный туман заволок видимый мир, охлаждающим паром пробуждая странные мысли.

“Где-то здесь есть я”, – призрачно прозвучало в пустынном пространстве…

– Роб! Ты слышишь меня?! Роб! – грубо сотрясая воздух, вспыхнул в тишине чей-то голос.

Дымчатая белесая пелена быстро рассеивалась.

Матти открыл глаза. Над ним повисла гладкая, лишенная волос голова Уитса; в отблесках ламп, в еще не сфокусировавшемся взгляде Роба она казалась безликим овалом.

– Ты здесь! – радостно воскликнул Ларом. – Мы уже думали тебя потеряли. Модуль подал сигнал об окончании сеанса, а ты словно помер, сердце не билось, – воодушевленно сообщил Уитс. – Синай ввела тебе мощный стимулятор, так, что, скажи ей спасибо.

Позади Ларома лучилось лицо белокурой девушки. Она дружественно помахала Робу и произнесла приветливо:

– Добро пожаловать обратно!

Матти в благодарность лишь устало моргнул. Память еще с трудом подгружалась в голове, будто в старом, запыленном компьютере. Он мысленно напрягся. Чем закончилась сессия в этот раз?

Ларом потянул его за руку, помогая подняться.

– Ну, рассказывай, ты встретил “иных”? – Уитс с любопытством заглянул в апатично застывшие глаза Роба. – не дождавшись ответа, он продолжил говорить сам. – У нас неприятности. Нашу локацию каким-то образом все-таки вычислили… Пришлось сорваться в полет.

Матти недоуменно посмотрел на друга. Тот тыкнул пальцем в широкую полосу иллюминатора.

– Абсолютная чернота вокруг.

Роб встал на ноги, неуверенной поступью подошел ближе к окну. Долго молчал, уставившись в непроглядный, монотонный мрак за толстым стеклом, в котором мутным силуэтом отражалось его бледное, утомленное лицо. Сложно было представить, что они движутся. Казалось, их корабль просто увяз в этом черном болоте, будто муха в угольной смоле. Лишь тихая, едва уловимая вибрация под ногами от включенных двигателей намекала на то, что судно не стоит на месте.

– Какие шансы, что нас поймают? – настороженно спросил Роб, не отводя взор от чернеющей стены за окном.