Комната лжи

«Как бы то ни было, что бы ты ни выбрал – это должно быть твое решение. Понимаешь, Джейк? Ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?»

Тут мне приходит в голову еще кое-что, одна из глупостей моего папы. Действие громче слов, так он говорит, раньше я этого не понимал.

Я накрываю мамину руку своей, кажется, к ее удивлению. Она отдергивает руку, и это только утверждает меня в моих мыслях. Приносит облегчение, понимаешь? Будто кто-то сжимал руки у меня на горле, а теперь я наконец-то могу дышать.

Я сажусь. Говорю:

– Я все понял, мама. Правда. Я понимаю, что ты хочешь мне сказать.

А мама, у нее все лицо сморщилось. Она меня обняла, и я позволил, потому что знал, что это в последний раз.

Вот причина. Так я понял. Под конец все сделалось очевидным. Мои чувства, мои чувства к тебе: я покажу. Как моя мама показала мне.

С любовью навсегда,

Джейк

20

Сюзанна не может оторвать глаз от письма Джейка, буквы начинают сочиться кровью. Она смахивает упавшие слезы, еще сильнее смазывая буквы, но надеется, что сын как-то почувствует ее нежность.

– Ты убила его, Сюзанна. Ты сказала ему сделать это, и он послушался.

– Что? Нет!

– Да! Взгляни на письмо, попробуй отрицать это! Попробуй отрицать, что это ты подала Джейку идею.

Сюзанна снова вглядывается в слова на листке. Не может оторвать взгляд. Как не может не плакать, не может не признать, что Адам прав. Если он ошибается, то зачем она все эти годы пыталась это скрыть? Почему никогда никому не рассказывала о своих словах, даже мужчине, которого должна была любить – и любила когда-то, кому Джейк был так же дорог, как и ей.

– О Джейк, мой мальчик.

– Ты убила его, Сюзанна, – повторяет Адам. – Моего отца! Моего настоящего отца! Он мертв, и все из-за тебя!

– Но… я… а твоя мама? Я думала, ты пришел из-за того, что случилось с твоей мамой?

Адам смотрит на нее с нескрываемым отвращением.

– Мама? Мне плевать на маму. Разве я этого не говорил? Она не хотела меня. А потом взяла и умерла и оставила меня наедине с ним. Так какого черта меня должно интересовать, что случилось с ней?

Жестоко, безжалостно и безупречно логично.

– Я пришел из-за Джейка, Сюзанна. Все это, с самого начала, было о Джейке. Он единственный во всем мире, кому я мог быть нужен. Кто мог бы любить меня, как положено родителю. Он был моей единственной надеждой. Но ты лишила меня этого.

– Но он был мальчишкой. Просто мальчишкой!

Сюзанне кажется невероятным, что для кого-то ее сын может быть не просто ребенком, ее поражает, как далеки ее взгляды и Адама. Словно они смотрят на одно и то же с противоположных сторон. Для Сюзанны Джейк – вечный мальчик. Прекрасный, потерянный, сломанный мальчик, выбросивший свой шанс повзрослеть. Для Адама он – мужчина, отец, которым он никогда не был.

Теперь Сюзанна это видит. Она понимает каждый вопрос Адама, каждую его реплику. То, что он говорил о любви Джейка к его матери, о том, как она ему была дорога. И предположение Адама, что на самом деле не было никакого изнасилования. И пожар, его одержимость мыслями о том, чья это была идея, кто первым бросил спичку, как Элисон удалось выбраться из горящего кабинета. Адам повторял все то, в чем Сюзанна обвиняла газеты, ровно то, что все мы делаем, когда правда оказывается слишком жуткой или горькой и неудобной. Он смотрел на события иначе, манипулировал фактами, чтобы построить и перестроить рассказ так, как ему захочется. Более того, он придумал себе отца: родителя, о котором мечтал и которого у него никогда не было.

Что до Сюзанны…

По мнению Адама – в его рассказе – Сюзанна лишила его отца, определив всю дальнейшую судьбу Адама.

И оказывается, не только по мнению Адама.

– Ты знаешь, что я прав, – говорит Адам. – Разве нет? Я вижу, что знаешь. Ты всегда знала, что Джейк умер из-за тебя. Поэтому ты и сбежала. Тебе пришлось. Ты не смогла жить с тем, что натворила. Не смогла жить со стыдом.

У Сюзанны было столько причин для побега. Себе она говорила, что все из-за Нила. После смерти Джейка ее муж вынес их личное горе на суд прессы. Даже позволил им опубликовать его фотографию.