Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

«Пока Дэвид все еще монтировал фильм, на студии EMI сделали свою версию без его участия, затем позвонили Мелу и сказали, что у них есть своя версия фильма, которую они могут ему показать, – продолжила Фиск. – Мел сказал: “Я даже смотреть не буду на то, что вы сделали. Мы будем работать с версией Дэвида”. Студия намеревалась раздавить Дэвида, но Мел был настоящим адвокатом для него».

Первая версия фильма длилась почти три часа и в конце концов была обрезана до двух часов шести минут. «Было очень много кадров, где люди просто идут по длинным коридорам, и прочие вставки для атмосферности, но их итоге убрали, – рассказал Корнфельд. – Но большая часть того, что было снято, вышла на экран. У Мела была финальная версия, но он уступил Дэвиду, а также попросил не упоминать его в титрах, чтобы не создавать никаких ожиданий насчет фильма».

Отдых для Линча – это что-либо создать, и когда Фиск вернулась в Америку за дополнительной медицинской помощью после выкидыша, он занял себя новым проектом. В день, когда она уехала из Лондона, он отправился на рыбный рынок, купил скумбрию, принес ее домой, разрезал на три части, пометил их, чтобы собрать обратно, а затем сфотографировал композицию. «То, что обычный человек считает гротескным, для меня таковым не является, – комментировал Линч. – Я одержим текстурами. Нас повсюду окружает винил, и я понимаю, что везде ищу текстуры». Он назвал свой проект «Собери рыбу». К нему прилагалась инструкция, которая предписывала «поместить готовую рыбу в воду и покормить». Это была первая работа из серии наборов, которая позже пополнилась экземплярами «Собери цыпленка» и «Собери утку». Для мышиного набора он нашел шесть мертвых мышей, но так его и не сделал и оставил их в холодильнике в доме в Уилмингтоне, в Северной Калифорнии, где жил, пока работал над «Синим бархатом». Он хотел делать наборы и более крупных животных, но такой возможности у него не было.

Кинематографисты являются в том числе и фотографами – это важный аспект умения подбирать локации – и Линч активно занялся фотографией во время работы над «Человеком-слоном». Снимки, которые он создал за последние тридцать восемь лет, можно разделить на две категории: женщины и заброшенный фабрики. Линч часто говорил, какими притягательными он видит мощь и величие механизмов, и за месяцы, проведенные в Англии, он начал стойко восхищаться промышленными руинами. «Я слышал, что на севере Англии находятся самые грандиозные фабрики, и мы с Фредди Фрэнсисом организовали поездку туда, но, вероятно, опоздали на несколько лет», – вспоминал Линч. – Повсюду, куда бы мы ни отправились, заводы были снесены. Угнетающее вышло путешествие»[7].

Пост-производство все еще шло, когда Фиск вернулась в Лондон в начале лета 1980 года. «Он тогда не был поставлен в рамки жесткого графика, и мы вместе рисовали акварелью дома, – вспоминала она. – Еще мы взяли неделю отпуска и поехали в Париж, фантастический город. Первая ночь выдалась кошмарной, потому что Дэвид считает каждый пенни, и я всегда переживала, когда тратила деньги, а тут я забронировала отель, который привел его в ужас. Район не показался мне плохим, но Дэвид заявил, что не никуда не выйдет из номера».

В сентябре 1980 года Линч вернулся в Лос-Анджелес с готовым фильмом, и продвижение картины началось немедленно. Линч и Фиск жили все в том же бунгало на Роузвуд, когда биллборд с афишей «Человека-слона» появился на бульваре Сансет. Фиск вспоминала: «Ничего сильно не изменилось, когда мы вернулись домой. Дэвид не начал получать повышенное внимание, пока фильм не вышел в октябре, так что мы просто жили как жили».

Линч обладал потрясающей способностью делать несколько дел одновременно, и по возвращении в Лос-Андджелес он появился в киноадаптации автобиографии Кэролин Кэссиди «Стук сердца», которую снимал режиссер Джон Байрам, а главную роль играла его подруга Сисси Спейсек. Линч сыграл художника, а также написал картины, которые появляются в фильме.

Его интерес к фотографии стал глубже и подтолкнул Линча к созданию серии снимков неработающего нефтяного колодца, расположенного в сердце Лос-Анджелеса. Это был примечательный след безвозвратно ушедшего прошлого, и снимки, которые Линч сделал там, стали образцом для всех его последующих фоторабот. Индустриальные фотографии Линча выстроены по классическим правилам композиции, в этих изображениях заключена невыразимая мягкость, словно их напечатали на бархате. На них нет ослепительного белого цвета, все в приглушенных серых тонах. На ранних снимках из Лос-Анджелеса изображены скрученные шланги, трубы, головки вентилей и огромные резервуары, скрепленные аккуратными рядами заклепок, изящными, словно ряд пуговиц на рубашке. Спустя двадцать лет Линчу предстояло обнаружить заводы из своих снов в польском городке Лодзь, но корни снимков, которые он сделает там, уходят глубоко в 1980-е, в то, что он фотографировал в Лос-Анджелесе.