Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

Итак, я отправился в Германию и познакомился с парнем по имени Александр, продюсером и дистрибьютором, а его отец был владельцем отеля. Он предложил мне остановиться там. Отель был очень милым, мне досталась большая комната, однако я в ней адски замерз. После первой ночи, отморозивший задницу, я спустился и сказал: «Немцы такие выносливые». Кто-то спросил, что я имел в виду. Я ответил, что в моей комнате было очень холодно. Мне сказали: «Ты включил обогреватель?» Оказалось, что батареи надо было включать, а я не заметил их за занавесками. Когда я был там, у меня брала интервью девушка-журналистка, и пока мы говорили, я сделал набросок Человека-слона, потому что беседа шла именно о нем. Когда мы закончили, она спросила: «Я могу оставить его себе?», на что я ответил «Конечно» и отдал рисунок. У Александра, который это видел, глаза стали как блюдца. Когда я уезжал, он спросил: «Дэвид, ты не мог бы мне тоже нарисовать что-то подобное?» Я ответил «Да, хорошо», но так этого и не сделал. Спустя значительное время в Лос-Анджелес приехал парень, с которым он работал, и мы встретились в «Шато Мармон». Он сказал: «Александр говорил, что вы пообещали ему рисунок Человека-слона», а я ответил: «Да, точно пообещал. Как долго вы здесь пробудете?» Я нарисовал его и вручил этому парню, чтобы тот передал Александру. Как же он обрадовался. Вскоре Александр шел по улице, и его насмерть сбил автобус. Я так благодарен, что успел подарить ему рисунок Человека-слона.

Сейчас я в Париже, наслаждаюсь «pommes frites» – картошка фри, верно? Мне дают тонны фри во время интервью, а также американский соус, который я называю кетчупом. У меня много «pommes frites» и много звонков. Как-то раз позвонила Мэри и сказала: «Дэвид, ты только что получил восемь номинаций на “Оскар”». Я спросил: «У кого именно?» Она ответила: «У тебя две, а вот у Фредди ни одной», и я сказал: «Ты шутишь? Это же нечестно!» Фредди проделал невероятную работу над фильмом и он был за меня горой.

Посещение церемонии вручения премии было забавным. Там был Мартин Скорсезе – он получал премию за «Бешеного быка». Он стоял прямо за мной. Был там и создатель фильма «Обыкновенные люди», Роберт Редфорд, звезда такого масштаба, к какому еще никому не удалось приблизиться. Началось вручение премии Гильдии режиссеров Америки, и он вышел на сцену, а папарацци не переставали его фотографировать. Ему пришлось умолять их прекратить. Я никогда не видел ничего подобного. Какой же он был знаменитый. В итоге «Обыкновенные люди» собрали все награды, а мне не досталось ни одной.

Я все еще жил в бунгало, пока шла вся эта история с «Человеком-слоном», но вот какая штука: если бы я был сам по себе, то теоретически так и остался бы жить в бунгало. Сейчас у меня больше места, и это хорошо, но мне очень нравилась простота этого жилища, и к тому же, я мог там творить. Я строил гараж Эдмунду, и это было невероятно весело, так что я мог бы построить себе еще одну большую комнату рядом. Я мог бы продолжать строить. Знаете, на фабриках бывают деревянные полы, но они не как дуб, а скорее, как размокшая древесина? Я обнаружил, что у меня так же, когда хотел просверлить дыры в полу, в итоге область вокруг отверстий потемнела. Я любил повозиться с трубопроводом и мог бы установить медные трубы, но не сверкающие новые, а старые и потертые. У меня имелись различные раковины, трубы и насадки для душа. Понятия не имею, почему у меня все это завалялось, но мне так нравилось, как это все выглядит. Прокладка водопровода – это контроль воды, а контролировать воду потрясающе.

Тогда мы переехали в маленький домишко в Гранада Хиллс. Тем не менее, это все-таки был дом, и он был недорогой, и именно в нем я начал работать над сценарием для «Синего бархата». Я построил на заднем дворе сарай площадью три с половиной на шесть метров, и у меня появилось место для работы. Затем мы выложили задний двор досками: ты выходил из дома, ступал на эту «палубу» и оказывался в сарае. Это было здорово. Настил был приподнят, и это значит, что апельсиновые деревья сильнее клонились к земле, а Спарки очень любил фрукты. Однажды я услышал душераздирающий крик, вышел на улицу и увидел, как Спарки повис на дереве, вцепившись зубами в апельсин. Он подпрыгнул и укусил его, но вытащить зубы не смог, и так и висел, болтаясь. Вот это была умора. Я был не прочь пожить в Гранада Хиллс. У нас было собственное место. Что мне еще нравилось в Долине – это то, что все мои соседи что-то строили. У них были мотоциклы, они работали на собственных машинах – да, они были рабочими. Можно было заниматься чем хочется. Это большая разница.

Зачарованный

Остин и Дэвид Линч на студии Churubusco в Мехико на съемках фильма «Дюна», 1983. Фотограф: Мэри Фиск.