Комплекс Чебурашки, или Общество послушания

В чем же сила суггестивного воздействия образа Снегурочки на девочек? Репертуарный сборник «Елка» (1938), подготовленный в начальный этап бытования ритуала советской новогодней елки, содержит своего рода иконописный подлинник^[149] детских новогодних костюмов. Костюм Снегурочки дан вторым после титульного костюма Деда Мороза. «Белая или светло-голубая шубка-платье, опушенное белой фланелью. Шапочка из того же материала. На ногах светлые валенки или сапожки, сшитые из ткани и надетые на обычную обувь. Узоры на шубке и шапочке наносятся от руки или через трафарет голубой, розовой, светло-желтой красками и серебряным блеском. Косы делаются из льна, пеньки или раскрученных шелковых шнуров светло-желтого цвета и пришиваются к шапочке».^[150] Надо сказать, что костюмный облик Снегурочки остался неизменным и через 70 лет. Очевидно также, что при создании канона советской елки Снегурочка заняла почетное второе место в чине персонажей сразу за Дедом Морозом, опередив фигуры елочных игрушек, просто игрушек, зимних артефактов и животных персонажей. За Снегурочкой в репертуарном сборнике следуют: Бусы елочные, Шишка, Рыбка золотая, Коробочка с конфетами, Хлопушка, Матрешка, Кукла Галя (вспомним одноименного персонажа из пьесы «Чебурашка и Крокодил Гена» Э. Успенского), Игрушка Тявка (собака), Снежинка, Зайчик, Белка, Льдинка, Мишка.

Страница с образцом костюма Снегурочки из: Ёлка. Репертуарный сборник. М., 1938

Исследователи традиции советской новогодней елки неоднократно описывали яркую историю становления Снегурочки.^[151] К истории этой мы еще вернемся. Для начала напомню, что аналога у спутницы рождественского дарителя нет в культуре Нового Света и Старого Света, а также в восточных культурах. Также важно и то, что ни Снегурочка, ни Дед Мороз не были традиционными рождественскими персонажами в дореволюционной России. Пара эта – конструкт советской идеологии и педагогики.

Меня в истории Снегурочки интересует прежде всего психологический и символический эффект распространения идеи зимней красавицы. Марсель Мосс, рассуждая о многослойности личности в ритуальном маскараде, приходит к выводу о влиянии усвоенных ролей ритуала на повседневное человеческое поведение: «Огромное множество обществ пришло к понятию персонажа, роли, играемой индивидом в священных драмах, так же как и в семейной жизни. Функция уже создала формулу, существующую как в обществах весьма примитивных, так и в наших собственных обществах».^[152]

Снегурочка. Детский сад. 1975 г. Кишинев. Архив И. Веселовой

Я уверена, что Снегурочка в белом сверкающем платье-шубке с меховой оторочкой стала воплощением идеала девичьей красоты и недосягаемости, формулой женского счастья в нашем обществе. Мечта о роли Снегурочки далеко не всегда исполнялась в рамках детсадовского утренника, но магнетизм мечты действовал. Императив белого платья и царственность силуэта нашли свою реализацию в другой ритуальной форме – свадебном наряде невесты (особый покрой свадебного платья с завышенной талией так и называется – «Снегурочка»). Белые платья в советском свадебном ритуале восстанавливаются в правах после революционной борьбы со старой обрядностью и преодоления чрезвычайной бедности населения в начале 60-х годов ХХ века. Г.В. Жирнова, исследовавшая этнографию советского брака и свадебного обряда, так характеризовала процесс государственного ритуального творчества: «Коммунистическая партия и Советское правительство стремились придать вновь активизировавшемуся стихийному процессу обрядового творчества определенную направленность. В феврале 1964 года Совет Министров Российской Федерации принял специальное постановление о целенаправленном и систематическом внедрении в быт советских людей новых, более совершенных форм гражданской обрядности. В течение 1964–1965 гг. в РСФСР и союзных республиках создаются специальные советы и комиссии, которые занимаются разработкой новых форм гражданских обрядов, а также координируют всю практическую работу местных партийных и общественных органов по их внедрению в быт. Особое внимание при разработке торжественных ритуалов обращается на совершенствование их художественной формы, комплексное использование основных средств эмоционального воздействия – музыки, слова, ритуального действия и т. д. Все творческие усилия направлены на то, чтобы придать новым обрядам характер торжественных театрализованных действий (курсив мой. – И.В.) и тем самым приблизить их к явлениям искусств».^[153]

Невеста на Мамаевом кургане. 2011 г. Волгоград. Архив К. Бауковой