Комплексное ПТСР: руководство по восстановлению от детской травмы

Но я уступаю своей апатичной вялости. Я делаю это, поскольку знаю, что чувство сдавленности — это страх и скоро он превратится в кричащего критика, ругающего меня за опоздание. Я говорю ‘"нет” внутреннему критику, который влечет меня обратно в реакцию бегства: “Ты можешь успеть все сделать, если поторопишься”

Я остаюсь с чувствами апатии, усталости и безжизненности, приветствую их и стараюсь прочувствовать еще больше. Я чувствую, что становлюсь единым целым с депрессивным чувством.

Поскольку я хорошо натренирован, моя депрессия постепенно начинает превращаться в расширяющееся ощущение расслабления. Оно распространяется по всему телу, и мое тело начинает ощущать себя как мягкое кресло.

Я смотрю на часы и понимаю, что это заняло 20 минут моего времени. Я понимаю, что это мой критик пытается вернуться обратно и подталкивает меня к высказыванию: “Это заняло целых 20 минут драгоценного времени!”

Я отделяю себя от критика и пытаюсь быть себе отцом, корректируя мысли критика: “Все в порядке, Пит, это мелочи. Ты не в опасности (совет № 2), и это определенно не требует вызова службы спасения”.

Я уделяю внимание гневной составляющей своего горевания (совет № 9) и укрепляю свои границы против моих интернализированных родителей. “Черт вас побери, Хелен (мать) и Чарли (отец) за то, что напугали меня так сильно тем, что я могу ошибиться, поэтому я волнуюсь, когда дела идут не так, как надо!”

“О, из этого получилось несколько хороших слез. Какое облегчение. Сколько раз я застревал в этой гонке, не зная, как остановиться?!”

Я возвращаюсь к корректировке мыслей: “Итак, как я уже говорил, Пит, все в порядке. Ты всегда появляешься в своем офисе на час раньше. Ты можешь отнять 20 минут времени у своих обычных дел. Ты можешь остаться в этом расслабленном состоянии немного дольше, у тебя еще есть время, чтобы все сделать в спокойном темпе”.

Я испытываю триумф, который иногда наблюдаю у своих клиентов, когда они усердно поработали над тем, чтобы успешно справиться и устранить эмоциональную регрессию. “Это сработало!” На этот раз я разорвал цикл и не позволил вызванной у меня реакции бегства пойти дальше, чем небольшая суетливость.

Я остановил цикл реактивности, не позволив себе стать на сторону нападающего на меня внутреннего критика. Я не потворствовал внешнему критику и не позволил ему попытаться оставить грязные тарелки моей жене. Я сделал выбор остаться с депрессией. Я обошел стыд и страх, в которых застревал десятки тысяч раз ранее, когда не мог принять свое нынешнее состояние. Я отказался бросить себя как тонущий корабль, как, я думаю, Хелен и Чарли бросали меня в детстве ежедневно, ежечасно, ежегодно.

Я также рад сообщить, что теперь я готовлю регулярно, и триггеры встречаются мне относительно редко. Я даже получаю такое удовольствие от собственной стряпни, что редко питаюсь вне дома.

ГЛАВА 13 ИСЦЕЛЕНИЕ ЗАБРОШЕННОСТИ ПОСРЕДСТВОМ ОТНОШЕНИЙ

Эта глава является переработкой профессиональной статьи, которую я написал в качестве руководства для психотерапевтов в их работе с кПТСР. Я ссылаюсь на это руководство во многих разделах данной главы в надежде на то, что это поможет вам узнать, чего следует ожидать от психотерапевта.

В этой главе есть раздел о том, как найти психотерапевта. Я надеюсь, что данная информация поможет вам понять, как искать и о чем спрашивать психотерапевта.

Наконец, если психотерапия — не ваш выбор, в конце этой главы приведены рекомендации о том, как установить отношения взаимного консультирования с другом или подругой. Если это также невозможно, обратитесь к приведенным онлайн-форумам, где вы сможете общаться с другими людьми, которые делятся информацией о своем пути к восстановлению.

Отношенческое измерение психотерапии

Многие пережившие кПТСР никогда не имели “достаточно безопасных” отношений. Лечение расстройства привязанности обычно требует восстанавливающих отношений с психотерапевтом, партнером или доверенным другом, которые способны присутствовать в своих собственных болезненных и дисфорических чувствах с состраданием к себе. Важно, чтобы им было удобно чувствовать и выражать свои собственные грусть, гнев, страх, стыд и депрессию.

Когда психотерапевт обладает таким уровнем эмоционального интеллекта, он может направить клиента к постепенному избавлению от выученной привычки автоматически отвергать собственные чувства. В свою очередь, это также помогает ему не потеряться в циклах реактивности, которые мы исследовали в предыдущей главе.Безопасный и эмпатический визуальный и голосовой контакт с психотерапевтом, у которого “достаточно высокий” эмоциональный интеллект, моделирует у клиента представление о том, как оставаться в принятии и осознании всех своих эмоций.

Дэниел Сигел называет это “эмоциональной сорегуляцией”. Более того, работа Сьюзен Воган показывает, что эмоциональная сорегуляция способствует развитию внутренней нейронной сети, необходимой для переработки подавляюще болезненных чувств.