Комплексное ПТСР: руководство по восстановлению от детской травмы

Формирование образа внешнего критика в СМИ

Укоренившегося внешнего критика трудно обуздать еще и потому, что его стиль считается нормальным и, что еще хуже, приветствуется в нашем обществе. Критично оценивать людей — стандартная практика в большинстве телешоу. Более того, многие влиятельные и, казалось бы, здоровые взрослые люди моделируют стиль общения, который изобилует критикой, сарказмом, негативизмом, подавлением страха и поиском “козлов отпущения”.

Передавая внешнему критику контроль над нашими социальными отношениями, мы отказываем себе в уязвимости, которая делает возможной подлинную близость. Поэтому следует остерегаться следующих неосознаваемых стратегий внешнего критика.

   1. “Я буду тебя гневно критиковать, чтобы ты меня боялся — так я буду чувствовать себя в безопасности от тебя”.

   2. “Зачем мне волноваться о людях, если все они такие эгоистичные и продажные? (Мышление по принципу “всё или ничего”)

   3. “Я буду перфекционистским образом контролировать тебя по мелочам, чтобы ты не предал или не бросил меня”.

   4. “Я буду рвать и метать или уйду при первых признаках чувства одиночества, потому что, если бы ты действительно любил меня, я бы никогда не чувствовала себя одинокой”.

Внешний критик: режиссер низкосортных фильмов

Обычно голос внешнего критика громче всего звучит во время эмоциональных регрессий. В такие моменты он превращает неосознанную боль отверженности в подавляющее негативное восприятие людей и жизни в целом. Он сознательно и бессознательно одержим фантазиями о том, как люди причиняли или могут причинить нам боль.

С годами эти фантазии обычно превращаются из страшных кадров в видеоклипы и даже целые фильмы. Не осознавая этого, мы можем накопить видеоколлекцию реальных и воображаемых предательств, которые разрушат нашу способность излечиться с помощью человеческих контактов.

“Не доверяй никому”, “Гордись тем, что одинок”, “Можешь рассчитывать только на себя”, “Те, кого любишь, всегда бросают”, “Дети разобьют тебе сердце”, “Только дураки могут говорить то, что реально думают”, “Дай им палец — откусят руку”, — вот заголовки видеосюжетов, которые непрестанно прокручиваются в голове переживших травму, стремящихся обезопасить свое общение.

Эти защитные и часто неосознаваемые дневные фантазии являются аналогами порождаемых внутренним критиком ночных кошмаров, которые стремятся обеспечить нашу “безопасность”, загоняя нас в изоляцию страхами. Со временем, по ходу восстановления, навязчивые, препятствующие близости фантазии становятся сигналами того, что мы в самом деле находимся в эмоциональной регрессии и необходимо применить наши навыки управления ими.

Проявления внешнего критика часто скрывают минимизация и отрицание. Его навязчивые и “кошмарные” идеи часто возникают под уровнем нашего сознания — в подсознании. Они становятся неосознаваемыми вследствие их повторяемости, похожей на шум волн на пляже (или на шум от проезжающих автомобилей в городе).

Просмотр новостей как триггер

Иногда склонность внешнего критика поднимать ложную тревогу пробуждает в нас ненасытный голод к новостям. Если мы не станем сопротивляться этому нездоровому голоду, который можно удовлетворить лишь медиасообщениями о катастрофах, скандалах и прочем негативе, то обречем себя на ужасающую гипербдительность.

Внешний критик может работать сверхурочно, собирая неопровержимые доказательства того, что мир непозволительно опасен. Поэтому изоляция и минимальные или поверхностные отношения — это наше единственное спасение. В такие моменты любое желание позвонить другу вызывает образы отказа и унижения еще до того, как вы просто поднимете телефонную трубку. Когда эмоциональные регрессии особенно интенсивны, импульсы выйти на люди сразу же активируют фантазии о возможных словесных оскорблениях или даже об уличном ограблении.

При худшем сценарии внешний критик превращается в параноика. А в самом ужасном случае паранойя перерастает в манию преследования. Я помню одну унизительную ситуацию, в которую я попал в двадцать с небольшим лет, и это надолго лишило меня сна. Я сидел в парке на скамейке, пытаясь сосредоточиться на чтении книги. Я перечитывал один короткий абзац четыре раза подряд и не мог запомнить ни одного слова. В то же самое время я все больше и больше прислушивался к шумной компании, сидевшей у меня за спиной. Мне стало стыдно, потому что они весело проводили время, а я сидел смущенный и подавленный.

Внезапно я понял, что они пренебрежительно говорят обо мне. Я был слишком напуган, чтобы обернуться. Их комментарии становились все более оскорбительными. Их громкий смех становился все более издевательским. Мысленно я видел перед глазами, как все они указывают на меня: “Посмотрите на этого жалкого неудачника. Он притворяется, что даже не слышит!” Наконец, в отчаянии я обернулся и слабо прохрипел: “Что происходит?”