Компромат

Допустим, сама того не заметив, она оказалась втянута в загадочную игру. Ну и что это дает для понимания ситуации?

Честно сказать, ничего, одно бесплотное предположение.

Внезапно она подсобралась, выпрямилась, пораженная догадкой.

Ну конечно!

Подколзин. Он звонил с нелепыми обвинениями, которым Клавдия не придала значения.

На квартиру оператора заявились двое неизвестных, представились сотрудниками 21-го отделения милиции и учинили обыск.

Господи, ну конечно!

Дежкина звонила в отделение, пытаясь разузнать причину внимания к скромной особе Подколзина, но там только руками развели: мол, никого они на обыск не посылали, да у них и сотрудников таких нет. Как же их фамилии? Такие еще неестественно правильные, вроде Иванов — Петров — Сидоров…

Ах, да — Бобров и Соколов.

Если привязать факт странного обыска на квартире Подколзина ко всему тому, что произошло с самой Клавдией за последние сутки, то особой натяжки не будет.

Там обыск, и здесь что-то ищут.

А почему бы и нет, взбодрилась Дежкина, вполне пристойная версия для дальнейшей работы.

Итак, получается цепочка: оператор — Дежкина — поиск неведомого КЛЮЧА.

Выходит, все-таки что-то случилось на демонстрации. Ни в каком ином месте они с Подколзиным не пересекались, исключая, естественно, телевидение. Но ведь там была всего-навсего необязательная болтовня.

А вот демонстрация — это серьезнее… Но вокруг находилось много народу, и поди знай, у кого что было на уме.

Кстати, после сутолоки в толпе и драки она провожала оператора домой, и это могло не укрыться от глаз неизвестных соглядатаев.

— Ma, — внезапно подняла голову с подушки Лена, и Клавдия даже вздрогнула от неожиданности, — ты чего спать не ложишься?

— Сейчас, сейчас…

— Погляди на часы! Ты что, с ума сошла? Или решила на работу не идти?

— Ну уж нет, — бодро откликнулась Клавдия, — еще как пойду! Меня завтра, как понимаю, ждут великие дела. А ты спи… спи, родная.

Она поправила одеяло дочери.

Сама она знала, что уже не уснет. Хоть и наступал выходной, Клавдия решила, что обязательно пойдет в прокуратуру.

Суббота. 11.24–15.44

Беспрерывно набирая по телефону один номер за другим, Клавдия наконец выяснила, что действительно таких милиционеров в отделении никогда не было. Бобров и Соколов — мистификация. Единственной ниточкой оставался Миша Подколзин. И даже не он, а его профессия.

Телефон Подколзина не отвечал. Уж не случилось ли и с ним что-нибудь? Немного поразмыслив, Клавдия решила отправиться в телецентр. В ее душе вдруг затеплилась надежда обнаружить оператора на рабочем месте, ведь телевизионщики народ такой — могут сутками пропадать на работе, не считаясь с выходными. Кстати, в этом они похожи на следователей.

На вершине лестницы у металлической перегородки стоял дядечка-милиционер в огромном бронежилете (размеров на пять больше, чем требовалось) и украдкой грыз семечки. На его плече воинственно раскачивался автомат Калашникова.

«Для чего так наряжаться? Кого пугать? — успела подумать Дежки на, доставая из сумки бумажку-пропуск. — Оружие ему зачем? В кого стрелять-то?»

Милиционер лениво посмотрел на пропуск и, сунув пригоршню шелухи в карман форменных брюк, процедил сквозь зубы:

— Что вы мне тычете? Не видите — просрочено?

— Как просрочено? — растерялась Дежки на. — Я же здесь только три дня назад была…

— Пропуск разовый. Новый нужно брать.

— А это не подойдет? — Клавдия раскрыла перед носом милиционера свои «корочки». — Мне по важному делу.

— Новый нужно брать… — заученно повторил страж порядка, потом посмотрел куда-то поверх головы Дежкиной, изменился в лице и судорожно начал поправлять съехавшую на ухо фуражку. — Вон бюро пропусков.

— Вы поймите, я без предупреждения приехала, меня никто не ждет…

— Идите, идите, идите, — продолжая смотреть куда-то вдаль, отвечал милиционер. — Не надо ничего объяснять. Даже если я впущу, вас потом все равно не выпустят. Так и будете здесь куковать. Устраивает?

— И что же мне делать? — перехватив его взгляд, Клавдия невольно обернулась и… чуть не задохнулась от радости.

В первый момент она даже не поверила своим глазам. У стеклянных крутящихся дверей, совсем не выделяясь среди снующих туда-сюда работников телецентра, скромно стоял Михаил Сергеевич Горбачев. По обе стороны от него замерли в напряженных позах двое здоровенных парней, из ушей которых торчали тоненькие черные проводки. Наверное, это были переговорные устройства.

«Чего он ждет? — Дежкина не могла оторваться от созерцания первого и последнего президента уже не существующей страны. — Неужели пропуска?»

Она оказалась права. Проворный мужичок в кепке (не иначе как администратор — все администраторы обычно проворные и почему-то в кепках) подлетел к Горбачеву и стал извиняться, что, мол, вышла ошибочка, кто-то что-то перепутал, неправильно написал фамилию, но ошибочка эта будет быстро исправлена, нужно только еще маленько обождать. Михаил Сергеевич понимающе кивал головой, и на его загорелом лице блуждала добрая улыбка.

— Что, вы и его без бумажки не пропустите? — спросила Клавдия постового.