Конаково. Хроники одной любви

Лодку отнесло еще дальше, и с воды ее уже не было видно. Давид встал у берега и рукой начал показывать направление движения. Через какое-то время Максим перестал видеть и его.

Доплыть до весел, а потом и до лодки ему удалось минут за двадцать. Причем последние пять минут, он уже не сомневался в скорой смерти, и на воде его держали только угрозы Тимофея.

Самостоятельно залезть в лодку Максим не смог. Его втащил Тимофей, надел на него свою футболку и погреб к берегу. Максим мелко дрожал и часто бессвязно матерился.

В Свердлово излишки рыбы попытались обменять на деньги или водку. Местные жители смеялись:

– Это ж описторхозная¹⁶ рыба, потому по верху и плавает. Мы ее даже кошкам не даем.

Водки в свердловском сельпо тоже не было.

***

В «Медике» у Тимофея отдыхал друг. В смысле приятель, с которым он два-три раза в год играл в баскетбол. Не навестить его было бы западло.

Друга они так и не нашли, он то ли уже уехал, то ли приезжал в прошлом году. Зато нашли Аську.

Причем нашел ее Максим, и первый завел с ней разговор. Тимофей с Давидом подошли позже. Но Тимофей сунул всем под нос свой кулак, и Максу с Давидом пришлось отвалить.

Аська была хороша. Высокая блондинка с голубыми глазами, аккуратной грудью и роскошными бедрами. Она сразу пригласила их на обед, и друзья харчевались в «Медике» два дня, пока она не вернулась в Москву. А еще она постирала им одежду и зашила Максиму футболку. Но это все было не важно, так как любила она Тимофея.

Глава 4. Зима – пора любви

Моя невеста полюбила друга.

Я как узнал, то чуть их не убил.

Но Кодекс строг. И в чем моя заслуга,

что выдержал характер. Правда, пил.

Иосиф Александрович Бродский. Подражая Некрасову, или Любовная песнь Иванова

В этот раз поехали зимой.

Ночью, посреди леса, задрав голову вверх, видишь, как крупные снежинки в лунном свете медленно падают на землю. Вокруг тебя бесконечность, ты стоишь в центре вселенной, все звезды и планеты крутятся вокруг тебя. Постепенно мороз начинает пощипывать лицо, ты хватаешь бутылку водки из снега, и торопишься в теплый уют дома, освещенного изнутри ярким светом каминного огня.

С лета Максим сильно изменился. Та единственная, о которой можно было слагать стихи, предпочла его лучшего друга. И все остальные женщины стали просто вешками на его пути, не стоившие не только стихов, но часто даже запоминания имен.

Он долго не мог решить с кем ехать. Вариантов было много. Первый, самый выгодный во всех отношениях – Олька. Он был знаком с ней несколько лет, но сексуальная близость у них появилось только осенью, когда Оля вышла замуж. Зато какая близость! С ней Максим не знал усталости, она тоже всегда была готова. Так же, на правах замужней женщины она использовала внутриматочную спираль, что делало их секс просто бесподобным. Но Олькин муж запланировал какое-то семейное мероприятие, ей пришлось остаться.

Дашка училась двумя курсами старше. У нее тоже был муж, который торговал шкафами на рынке, и абсолютно не уделял ей своего сексуального внимания. По этой причине, Дашка пыталась бесконечным разнообразием половых связей доказать супругу свою сексуальную пригодность и востребованность. Хотя возможно, это было особенностью ее характера, обусловленной бешеным темпераментом. Одевала она обычно полупрозрачные брючки или юбки – мини, макси, но всегда с невообразимым разрезом. Белье предпочитала не носить. Максим, конечно, не мог пройти мимо такой девушки.

Их отношения длились три недели, но за это время они успели подружиться, он на два дня терял голову, и требовал, чтоб она взяла развод и вышла за него замуж, стали лютыми врагами, ну и конечно все это время были любовниками.

Иногда она казалась Максиму доброй и очень милой. Например, если видела, что он напряжен, делала ему минует¹⁷ со словами: «мне это ничего не стоит, а тебе приятно».

В другой раз он встречал ее в крайнем раздражении.

– Эти пешеходы, совсем оборзели, бросаются под колеса, зеркало на машине помяли!

– Где это случилось?

– Да я по тротуару пробку на ленинском объезжала…

На период их отношений пришлось и Дашкино день рождение. Максим к тому времени имел уже на нее очень большие планы, практически влюбился. С ними увязался товарищ Максима – Димка, который был не в курсе их связи. Сначала выпили в кафе, потом поехали к Даше, благо квартира была свободной. Выпили еще. Максим пошел в туалет, а когда вернулся, к нему подошел Димка:

– Я договорился, Дашка согласилась нам сразу двоим дать!

Как ни странно, но причиной их разлада стал не ее темперамент, а деньги. Дашка как-то попросила у него пару тысяч, но не в правилах Максима было давать девушкам деньги. Они же не проститутки!

Дашкино лицо стало пунцово красным, глаза намокли, губы затряслись, на кончике носа повисла сопелька:

– Да что ты знаешь в жизни, маменькин сынок? Ты хоть раз плакал от голода, когда в доме куска хлеба не было, чтоб ребенку дать?