Конан. Путь к Трону

Хорошо разбирающийся в людях Конан подозревал, что Громель, которого он встречал еще на Пиктской границе, был не только грозным воином, но и человеком, на которого нельзя было положиться. Однако Конан готов был примириться, пока это было ему на руку. Он назначил великана сотника офицером Войска Освобождения.

Отряды усталых воинов снимали с мертвых вооружение и складывали трупы на погребальный костер. Подошел Просперо. Его латы, забрызганные кровью, казались ржавыми в розовом свете восхода. Он был в хорошем расположении духа.

— Что скажешь? — осведомился Конан.

— Хорошие новости, маршал, — осклабился Просперо. — Мы захватили весь вражеский обоз с оружием и припасами, достаточными для двух армий.

— Отлично! А что с лошадьми?

— Лесники окружили аквилонских коней, которых они выпустили, так что мы теперь при лошадях. Да, еще мы захватили несколько тысяч пленных, которые сдались, когда поняли, что сопротивление бесполезно.

— Предложи им вступить в наше войско. А тех, кто откажется, вели отпустить на все четыре стороны. Безоружные нам не опасны, — равнодушно проговорил Конан. — Если мы выиграем эту войну, нам понадобится доброе имя. Вели Паллантиду предоставить всем пленным право выбора.

— Хорошо, о маршал. Еще приказы? — спросил Просперо.

— Утром выступаем на Куларио. Люди Троцеро сообщают, что вплоть до самого города они не встретили ни одного вооруженного аквилонца.

— Значит, у нас будет легкий переход до самой Тарантии, — ухмыльнулся Просперо.

— Возможно, но может быть и нет, — ответил Конан, прищуриваясь. — Пройдет несколько дней, пока известие о сегодняшней битве достигнет Боссонии и Гандерланда и тамошние гарнизоны выступят нам навстречу. Но они подойдут вовремя.

— Да, я думаю, королевское войско возглавит князь Ульрик Раманский, — задумчиво проговорил Просперо. Когда к ним присоединился Троцеро, Просперо добавил: — Как ты считаешь, князь?

— Без сомнения, Ульрик, — отозвался тот. — Жалко, что мы не смогли встретиться с северными баронами. Они бы задержали Ульрика.

Конан передернул огромными плечами.

— Подготовьте отряды к выступлению сразу после полудня. Я пойду взгляну на пленных Паллантида.

Через несколько минут Конан обходил ряды обезоруженных королевских воинов, то и дело останавливаясь, чтобы спросить:

— Хочешь вступить в Войско Освобождения?

Во время обхода взгляд Конана остановился на одном из воинов. На его волосатой груди что-то блеснуло. Конан приблизился и рассмотрел обсидиановый полукруг, висящий на тонкой цепочке на груди пленного. С минуту Конан стоял, уставившись на медальон, силясь припомнить, где он его видел. Зажав осколок между пальцами, Конан спросил пленного:

— Где ты взял эту штуку?

— О маршал, я нашел этот талисман в шатре маршала Прокаса в то утро, когда его... когда он погиб. Я думал, он принесет мне счастье.

Конан посмотрел на пленного прищурясь:

— Он не принес счастья маршалу Прокасу. Дай-ка его мне.

Воин сорвал с шеи цепочку с амулетом и, дрожа от замешательства и страха, протянул ее Конану. В этот момент подошел Троцеро, и Конан, все еще рассматривая черный полукруг, проговорил:

— Я знаю, где видел этот талисман. Он был на шее танцовщицы Альсины.

Троцеро поднял брови в удивлении:

— Значит...

— Потом, — оборвал его Конан и, кивнув пленному, продолжал обход.

* * *

Когда первые лучи утреннего солнца окрасили розовым светом высокие облака, обозный поезд и арьергард армии Конана переправились через Алиману. Вскоре после этого Войско Освобождения выступило в путь через Пуантен на Куларио и дальше на Тарантию, столицу аквилонских королей. Вновь вступив на акви-лонскую землю после долгих месяцев скитаний во враждебных степях и по чужестранным дорогам, повстанцы воспрянули духом. Несмотря на страшную усталость после ночной битвы, воины затянули походную песню, удаляясь все дальше на север по пуантен-ской дороге.

Опережая войско повстанцев, быстрее ветра неслась весть: «Освободитель идет!» Начавшись не громче шепота, росла и крепла она, превращаясь в могучий многоголосый крик, клич, который способен свергать древние династии и переворачивать троны монархов.

Конан и его полководцы были в прекрасном расположении духа. Ближайшие королевские отряды, не извещенные о их приближении, находились в сотнях лиг от армии повстанцев. Амулий Прокас был мертв, и восставшим некого было опасаться вплоть до самой Тарантии. Мятежники знали, что ворота, ведущие в столицу, будут заперты, и Черные Драконы — королевская гвардия — будут сражаться до последней капли крови, обороняя город и своего государя. Но за повстанцами стояли тысячи и тысячи простого народа, а впереди, за высокими неприступными стенами, возвышался королевский трон, и, значит, они должны преодолеть любые препятствия.

Но был один враг, которого явно недооценили мятежники. Темноликий колдун Туландра Ту.

* * *