Конан. Путь к Трону

— Многие пришли к нам в радужном настроении, словно жених к невесте, но, прошагав пару лиг, все в пыли и поту, призадумались, правильно ли они сделали, оставив родной очаг. Подумали о своих семьях и вернулись домой собирать урожай, — сказал Троцеро.

— Да еще и эта пятнистая хворь косит людей тысячами, — добавил Декситей. — И я, и мои лекари пробовали уже все травы, все лечебные средства, и все безрезультатно. Похоже, что здесь не обошлось без колдовства. Против злой судьбы не пойдешь.

С языка Конана уже готовы были сорваться презрительные недоверчивые слова, но он сдержался. После землетрясения он не смел больше недооценивать колдовские возможности врага, как и беспричинную жестокость богов.

— Если бы мы смогли уговорить сатиров со своими трубами присоединиться к нам, — произнес Просперо, — то никто бы и не заметил, что нас так мало.

— Но они бы не ушли из Броцельонского леса, это их дом, — сказал Конан.

— Но ты мог бы взять в заложники старого Зудика, и это вынудило бы их сделать по-нашему, — возразил Просперо.

— Это не в моих правилах, — нахмурился Конан. — Зудик оказался верным другом, и я никогда бы не поступил с ним плохо.

Троцеро мягко улыбнулся:

— Не ты ли презирал принца Нумитора за его возвышенные представления о рыцарской чести.

Конан сдвинул брови.

— У дикарей вождь не имеет большой силы. Я жил среди них, я знаю. Кроме того, я вообще не думаю, что даже великая любовь к вождю и забота о нем возьмут верх над страхом перед чужими краями, который присущ всем маленьким народам. Но давайте обратимся к будущему, не будем бередить тени мертвого прошлого. Что слышно от разведчиков о войске Ульрика?

— Ничего не слышно, — ответил Троцеро, — правда, сегодня они заметили вдалеке несколько всадников, но те быстро скрылись из вида. Мы не знаем, кто они такие; но я готов спорить, что северные бароны все еще удерживают князя Ульрика.

— Завтра, — сказал Конан, — я возьму отряд Гирто и произведу разведку пуантенской границы, а остальные пойдут к Илимии.

— Но Командор! — возразил Просперо. — Это безрассудство. Полководец должен находиться позади своих войск, откуда можно руководить их действиями, а не рисковать своей жизнью, как безродный искатель приключений.

Конан нахмурил брови.

— Раз здесь командир я, я буду командовать так, как считаю нужным. — Он увидел растерянный взгляд Просперо и с улыбкой добавил: — Не бойся, я глупостей не натворю. Но даже маршал должен иногда делить опасность наравне со своими воинами. Да и вообще, разве сам я не безродный искатель приключений?

—- Мне думается, — проворчал Просперо, — что ты просто потакаешь своей варварской натуре. Любите вы драться лицом к лицу.

Конан по-волчьи оскалился, но ничего не ответил.

* * *

Отряд Конана выехал промозглым, туманным утром, дорога лежала перед ним золотой лентой. Впереди был Конан, в металлической кольчуге, как и все остальные, справа от него двигался сотник Гирто. Конники гордо ехали по ухабистой деревенской дороге, уперев пики в стремена. Несколько всадников скакали поодаль, производя разведку окрестностей. Кругом были поля, отдыхающие под паром, грядки, зреющие виноградники.

Крестьяне, работавшие на пашнях или в виноградниках, отрывались от работы, опирались на грабли и мотыги и провожали воинов взглядом. Один-два подняли руку в осторожном приветствии, но большинство хранили недоверчивое молчание. По сторонам Конан отмечал временами мелькание женских нижних юбок, красных и желтых, женщины торопливо прятались от проезжающих воинов.

— Ждут, кто победит, — сказал Гирто.

— Вполне можно их понять, — отозвался Конан, — ведь если мы проиграем, пострадают все, кто помогал нам.

За следующим холмом, в неглубокой долине, раскинулась, прижавшись к земле, Илимия. Небольшая речушка медленно извивалась вдоль глинобитных хижин, направляясь на восток, к Хороту. Ивы склонились над своим отражением в темной, ленивой воде.

Деревня, в которой не было и двух сотен жителей, была практически беззащитна; десятилетия мира ослабили осторожность крестьян настолько, что они не обращали внимания на то, что стена из обожженных на солнце кирпичей была уже совсем старой и совершенно рассыпалась. Жителей, — если в деревушке сейчас кто-то и был, — нигде не было видно.

— Слишком спокойно, — пробормотал Конан. — В такой хороший день люди должны быть уже на ногах.

— Верно, они спят после обеда, — предположил Гирто. — Или, может, все в поле, а дома остались одни младенцы да дряхлые старики.

— Поздновато для обеда, — Конан нахмурился. — Не нравится мне все это.

— А может, они прячутся, боятся грабежа или погрома.

— Пошли двух разведчиков, пусть объедут деревню; мы подождем здесь, — велел Конан.

Два воина пустились вскачь по склону и скрылись за поворотом узкой вьющейся дороги. Вскоре они показались вновь и поскакали обратно, издали сигналя, что все в порядке.

— Давайте-ка посмотрим сами, — хмуро предложил Конан. Гирто взмахнул рукой, и сотня его копейщиков тронулась с места.