Кондотьер

Тщательно вытерев лезвие о плащ убитого, он убрал кинжал в ножны и, оглядевшись вокруг, тщательно обыскал еще не остывшее тело, осмотрел, не упуская из внимания ни одной мелочи.

Незнакомец оказался молодым, среднего роста мужчиной, одетым в коричневый, с желтыми витыми шнурами кунтуш и меховой кожух. Теплые сапоги, штаны с начесом, подбитый волчьим мехом плащ и такая же волчья шапка. В таком наряде любой мороз не страшен! А ведь было не так уж и холодно, едва ль не оттепель. Зачем же так одеваться, тем более на охоту? В засаде сидеть? На тетерева или рябчика? Да, пожалуй, нет – тут на крупную дичь оружие!

Вальтер с интересом осмотрел арбалет. Это был небольшой – полтора локтя длиной – кавалерийский самострел, называемый еще кранекином. Стальной лук его натягивался помещенной под кожух шестернею и зубчатой планкой – кремальерой, что было очень удобно для всадников… и для наемных убийц. Именно звук шестерни и спровоцировал Вальтера броситься в сугроб.

Кранекин. Оружие, известное уже более ста лет, но до сих пор не потерявшее актуальность. Особенно когда кого-нибудь надобно незаметно пришить. Да-да, «пришить» – именно так говорили венецианские наемные убийцы – брави. Впрочем, так говорили и в Гамбурге… в определенных кругах.

Вспомнив один тамошний веселый дом с на все готовыми девочками, убийца неожиданно для себя улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным, осмотрев ладони стрелка. Бугристые, весьма характерные мозоли с головой выдавали каторжника – военнопленного или преступника, сосланного на галеры. Коричневые руки – загар. И столь же загорелое тело. Значит, юг. Может быть, Турция. И за каким же чертом тебя понесло в польские леса, парень?

Ага! Ясно, за каким. За деньгами! Не поленившись снять с убитого пояс, Вальтер, взвешивая, подбросил его на руке и тут же распотрошил кинжалом. Слепя глаза, в снег со звоном посыпались золотые дукаты. Убийца насчитал полторы дюжины монет – вероятнее всего, это был аванс. Выплата за будущее убийство?

Тщательно исследовав пояс, наемник обнаружил там записку – черную арабскую вязь на белом куске шелка. Турки! Тут думать было нечего – турки. Подослали убийцу – и целью являлся король.

– Что ж, тебе нынче не повезло, брат, – цинично улыбаясь, Вальтер спрятал деньги в суму и, вдруг услыхав лошадиное ржание, поспешно покинул поляну.

Вскоре донеслись веселые голоса и смех… послышался топот копыт. По лесной дорожке кто-то ехал.

Король! Выглянув из-за старого дуба, наемник узнал и короля, и королеву, и юную баронессу Александру, которой так интересовался барон Аксель. И тот самый мальчишка, слуга, помощник аптекаря, тоже тут был!

Ухмыляясь, Вальтер мгновенно взвел арбалет, наложил стрелу, прицелился… Исправить ошибку одним выстрелом и исчезнуть в лесу. Не найдут, не поймают – собак при них нет, а следы подбитых мехом куницы лыж – таких здесь много.

Что ж…

Наемник закусил губу и вдруг опустил арбалет, передумал. В голову ему вдруг ударила одна простая мысль, зародившаяся еще у оврага, у трупа. Точнее сказать, у золота. Аванс в полторы дюжины дукатов – это солидно! А сколько обещал барон? Намного меньше. Так, может, ну его к черту, этого чудака Акселя? К черту Пруссию, к черту герцога Георга Гогенцоллерна, к черту всех, и – да здравствует султан Мурад?! Хотя нет, не так… Да здравствуют их величества дукаты! Они же флорины, они же гульдены, они же – английские кроны… Золото! Золото… золото…

Да, барон Аксель немало помог, но и много требовал. Вальтер же оправдывал все его надежды… и теперь слишком много знал. Как вот этот вот мальчик, слуга. Так пусть он будет! Так, на всякий случай. Кроме самого Вальтера никто о нем не знает, не ведает – пусть так и будет, вдруг да пригодится предать прежних своих хозяев. Хозяев… Менять герцога на султана? Нет, не так! Самому стать хозяином своей судьбы! Пруссия – не Германия, тем более не Германия – Священная Римская империя, хоть и называется – «германской нацией». Все это лишь фантомы, призраки. Германии нет – умерла.

* * *

О помолвке молодого риттера Эриха фон Ландзее и баронессы Александры было объявлено в лютеранской кирхе, и уже на следующий день будущие супруги отправились… обратно в родовой замок фон дер Гольц! Ну, а куда еще было девать Сашку, где прятать? Разве что оставить здесь, в Кракове, но уже очень скоро король собирался в Ригу, а там слишком близко до Прусского герцогства, до барона Акселя. Отправить послом во Францию – так тамошний монарх не очень-то жаловал протестантов, да и у многих еще оставалась в памяти кровавая Варфоломеевская ночь. К императору Максимилиану – волку в пасть, а уж об Иоанна Грозном и говорить нечего.

– Дай им пятьдесят рейтар, и пусть себе едут в замок, – посоветовала Мария. – Я Александре говорила уже – нечего было и уезжать. Словно сбежала! Недруги ее, чай, уж и победу празднуют. Пусть возвращается! Кого-то накажет, кого-то выгонит, а кого – и на виселицу. Там многих – давно пора. Пятьдесят солдат – сила! А против Батория их шляхтичами заменим, гусарами.