Конечная История (СИ)

   Добравшись до этой деревушки в вечно заснеженной стороне, где его до сих пор не могут найти имперские стражи, на тысячу долгих лет он обрел некоторый покой. Благодаря своему дару, он зарабатывал на хлеб, помогая местным, раскрывая истин­ные причины их проблем. Так и продолжалась его бесконечно долгая жизнь, дарован­ная против воли. Вечность обратилось в проклятие для него. Он не мог умереть от ста­рости, но продолжал стареть. Страшные болезни не могли отнять жизнь, но причиняли чудовищные муки. Убить себя - ему не хватало духу... Сейчас он понимал, что это - лишь попытка купить безоговорочное исполнение воли Владыки мертвых, попытка, отличившаяся крайней жестокостью, однако осознание этого не облегчало мучений. Но совсем недавно ему явился день окончательной гибели его. Он знал место и время. Все должно было случиться здесь, в этой деревушке, всего через несколько дней. В ожидании часа обретения окончательного покоя, дабы оставить о себе след в истории, кроме как "убийца Его Величества", он и решил описать те несколько дней, разрушив­ших все...XX

   К двенадцати часам того дня, когда было обнаружено тело советника, в столицу прибыла закрытая коляска с зашторенными окошками, запряженная тройкой лошадей. Раскачиваясь из стороны в сторону, подпрыгивая на выбоинах, она катилось к замку Его Величества. Наконец, у самых ворот, она остановилась. Дверка отворилась, и на землю выкатился помятый, но от этого не менее важный, следователь по делам госу­дарственного масштаба, сер Генри, приглашенный в столицу, судя по извещению, для разбирательства в связанном с жуткой чертовщиной деле, не терпящем огласки, пото­му то, какое дело, не сообщалось. Поправляя свой кафтан, он зашагал к отворяющимся воротам. Его качало из стороны в сторону - последствия поездки (сер Генри предпола­гал провести шесть часов переезда с пользой - то есть поспать, но ничего не вышло). Он был невысок ростом и полноват - сказывалась вечная кабинетная работа и отсут­ствие по-настоящему важной работы.

   Лицо его было как у обычного государственного служащего: с легкой задумчиво­стью в глазах для виду и абсолютно безразличное ко всему творящемуся вокруг. Мож­но сказать, у него было две маски. Одну, изображавшую поддельную заинтересован­ность во всех тех бедах, с которыми к нему обратились, он надевал при встрече с более высокими чинами. Другую, выражающую наигранную веселость и увлеченность, он примерял крайне редко, когда его звали на какие-либо вечера у высокопоставленных господ. Для всех остальных случаев лицо его было каменным, маленькие карие глазки смотрели неизвестно куда, но явно на что-то важное (стрелку часов, пятнышко грязи на рукаве и т.д.), тонкие губы не искривлялись даже малейшей улыбкой, а длинный гордый нос словно собирался отклеиться и упасть к его начищенным до блеска ту­флям. Ну, а при встрече с совершенно обыкновенными людьми, не наделенными какой либо властью - потенциальными преступниками, как называл их сер Генри, он вообще предпочитал говорить с ними через далеко не свежую, пожелтевшую газету, полно­стью закрывая ею лицо, или - вообще стоя к ним спиной. Сейчас же, поднимаясь по ка­менным ступеням, отражая пробивающейся лысиной на затылке свет факелов, на тре­тий этаж в кабинет министра государственной безопасности, от которого и пришло из­вещение, сер Генри готовился нацепить первую "маску"

   На третьем этаже, возле запертой двери, ведущей к коридорам этажа, его встре­тил стражник. Презрительно осмотрев посетителя, он просунул серебряный ключ в скважину и отпер дверь. Сер Генри, не отрывая взгляда от топора в руках стража, про­шел мимо него и двинулся по коридору в поисках кабинета министра. В след он услы­шал глухое "постучите - открою" и скрип вновь проворачиваемого ключа.

   После длительного поиска, отдышавшись и отерев пот со лба, он осторожно по­стучал в деревянную дверь нужного кабинета.