Конечная остановка: Меркурий

– Je vois les maisons. Un grande ville, en realite. (Гляди-ка, дома, большой город, в натуре.)

– Ерунда, киса, здесь не может быть ничего такого. На Меркурии полностью отсутствуют секретные города и даже деревушки. Это вам не Марс, – выразился Анискин голосом солидного мужчины, покрывающего залипухи своей маленькой глупышки.

Спустились мы еще пониже, метров на сто. Теперь всякий видел скалистую гряду. Когда мы углубились в проход меж двух утесов, скалы были все-таки каменными глыбами. Однако, метров пятьдесят спустя, я не мог ручаться, что здесь не стоят оплавленные и потекшие от большой температуры постройки. А чуть погодя нельзя было с чистой совестью отпихнуть утверждение, что все вокруг – не вполне естественного происхождения. Хотя и в таком случае большим искусством тут не пахло.

Да, окрестности смахивали на городище. Вроде тех, что как-то уцелели на Земле со времен царя Гороха.

Вот мы уже вступили на улочки подозрительного города. Стены "домов" были щербатые, какие-то невнятные, без всякой лепоты, будто очень древние, вместо окон – темные проемы а-ля глазницы черепа. Пыль уже не стояла столбом, а, словно из почтения, висела пеленой чуть выше крыш. И хоть она казалась более плотной, чем раньше, мрак не сгустился, напротив, пространство меж "домов" было подмазано легким светом.

– Cette ville est construite par les anciens mercuriens (Город воздвигли древние меркурианцы, больше некому), – выдвинула "гипотезу" глупышка Люся.

– Это очень похоже на правду, учитывая, что через несколько месяцев он попадет на солнышко и пропечется до приятной температурки в тысячу градусов. А особо благоприятное воздействие на архитектурный стиль окажет солнечный прилив... – возразил я.

– Все-то он знает, – хмыкнул в мой адрес капитан Лукич. – Может, городок этот из такого материала, что его ни жара, ни холод, ни прилив с отливом не берут.

– А кто тогда в нем жил-то, седовласка? Товарищи со стройным телом из керамики, кремнийорганики и огнеупорных сплавов? – отрубил я, но вспомнил лорда с его железными деталями.

– Чем дальше мы пробираемся, тем приличнее сохранились дома. Может, тут какое-то защитное поле действует? – отразил выпад капитан.

Я отколупнул несколько кусочков от стены и сунул их в походный анализатор – который убедительно показал, что строительный материал состоит из веществ, изобильно имеющихся на Меркурии: кремния, алюминия, и тугоплавких металлов, вроде титана.

Как известно, Меркурий – место для для множества параллельно действующих чудес. Вдруг здесь действительно постарались древние меркурианцы? Например, когда-то мы все давали зуб на вырывание в защиту тезиса о безжизненности Юпитера. А потом обнаружили там в атмосфере стада здоровенных живых пузырей из металлоорганики с четко просматриваемыми вожаками, мечущими молнии. Еще немного погодя зонды засекли на ледяных глыбах-материках что-то смахивающее на постройки. В них проживали – в отличие от своих диких, влекомых ветрами собратьев – тяжелые сплюснутые пузыри, которые общались друг с другом посредством разрядов. Часть "разрядных" слов удалось декодировать. И первой расшифрованной фразой была такая: "Чтоб завтра представил объяснительную (дословно: исполнил танец раскаяния), иначе шеф (испражняющий молнии) публично унизит тебя (наденет тебя на себя)".

– Voila, voila, смотрите туда, – киска Люська потыкала пальчиком в промежность меж двух грубых стен, закрашенную более интенсивным светом.

Через эту щель виднелась улица, полная нормальных красок – которые впрочем несколько "плыли" в глазах наблюдателя – с красивыми домами, черепичными крышами и разноцветными стенами. Мы с минуту будто подсматривали в замочную скважину, с туманом в голове от ошеломления. Люся не выдержала первой, заторопилась к этой красоте, следом потрусил, потряхивая жирком, упитанный капитан, затем потянулся Анискин с кислородными баллонами.

Пришлось и нам с Шошаной почесать за ними. Вот граница между ночью и днем, шажок вперед, и я, последний из группы, оказался на настоящей улице, прямо как старого земного города. Меркурий остался позади в виде несуразного темного пятна меж двух домов.

Над головой царило идеально голубое небо, мостовая была выложена брусчаткой, а дома трех-четырех этажные, изящного позднеготического стиля. Все это сейчас сверялось с образами, некогда перебравшимися в мою голову из видеокнижек и исторических мультиков, которыми нас усердно в воспитательных целях потчевали в "Мамальфее".

Сделав еще шаг, я почувствовал тяжесть. Гравитация была побольше, чем та, которой мог похвастать Меркурий, и пробуждала дополнительные мысли о Земле.

– Анализатор шепчет, что вокруг нас настоящий воздух. Кислорода двадцать процентов, азота и углекислого газа чуть больше, чем в Скиапарелли, то есть земная норма, остальное – инертные газы. Давление обычное для куполов, температура двадцать Цельсия, – дрожащим от возбуждения голосом сообщил Анискин. На его шлеме поднялся светофильтр и было видно озадаченно-глуповатую и одновременно радостную физиономию.