Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

Главная идея, на которой базируется весь проект, обозначена в качестве «Европейской конфедерации», которая как раз таки является контурным политическим оформлением более масштабного проекта европейской цивилизации. На момент окончания Второй мировой войны план, в отличие от всем известных последующих исторических событий, предполагал некоторую альтернативу и обособление от англо-саксонского мира в пользу стратегического сближения со сталинским, национал-большевистским проектом тогдашнего Советского блока. Это предусматривало подготовку заключения мира со Сталиным и кардинальные внутренние трансформации подходящего на тот момент к своему закату национал-социалистического режима, «который должен был социализировать германскую экономику, приближая её к советской модели»[113]. Собственно, со всем германским рейхом должны были произойти такие изменения, которые в последствии произошли с ГДР и восточной Европой в целом, то есть подразумевалось построение социализма с европейской спецификой, учитывающей особенности именно европейской цивилизации в целом и каждого европейского народа и нации, в частности. Такая перспектива возникновения нового русско-германского социалистического блока должна была исключить возможность «безоговорочной капитуляции» перед англосаксами. К чему привёл срыв данного сценария всем нам известно: Германия капитулировала не только перед англо-американской коалицией, но в унизительной форме была вынуждена ещё раз подписать акт о безоговорочной капитуляции ещё и перед советским командованием, она была разделена между союзниками на многие десятилетия и до сих пор не оправилась от тогдашнего тотального поражения, которое нанесли Запад и Россия (СССР). В случае же заключения мира со Сталиным, что было вполне возможным при условии добровольной перестройки немецкой системы на советский, номинально коммунистический, а на самом деле, национал-большевистский лад, ни англичане, ни американцы не решились бы не только требовать безоговорочной капитуляции, но и вести какие-либо дальнейшие военные действия. Ведь это означало бы уже войну не с Германией, а с новым военно-политическим союзом. Однако история пошла своим чередом. Гитлер сделал ставку на сближение с англосаксами и проиграл, окончательно уничтожив Германию как геополитический субъект и превратив её в придаток атлантистского, либерально-глобалистского проекта, пока без видимых перспектив на реальное возрождение. Но нас в большей степени интересует именно модель Европы, как «европейской Конфедерации», основанной на принципах добровольного сотрудничества, национальных и этнических свобод народов Европы, а так же «гибкого социализма, чья структура и характер должны варьироваться в зависимости от национальной и культурной специфики регионов»[114]. Всё это предполагалось в качестве нового «фундаментального порядка» для будущей Европы, основанной на принципе «прав народов». В отличие от нынешнего принципа «прав человека», подразумевающего механическое суммирование атомарных индивидуумов в произвольной форме в рамках общего «смешения», принцип «прав народов» подразумевает сохранение органической цельности народа, понимаемого как нечто большее, нежели сумма произвольно взятых людей. Нынешний Запад воспринимает народ как нечто искусственное, оторванное от качественной природы. Мы же говорим о евразийском, качественном видении народа как органической общности, первичной по отношению к индивидууму. Всё богатство подлинного народа (лаоса) заключено в его этнических основах, языке, культуре, специфическом отношении к пространству и времени, к вызовам природы и истории…