Конец фильма

– Э… здравствуйте, – пробормотал вошедший.

Он даже сразу не узнал лучшего выпускника Академии за прошлый год. Во-первых, был потрясен зрелищем. А во-вторых, он пришел к опытному пилоту, эксперту, проситься на его корабль и как-то не ожидал увидеть вчерашнего однокашника.

А вот Фархад его узнал.

– Гасан? Ты что тут делаешь?

Он отпустил золотую цепочку, и шнурогрызка радостно принялась заплевывать ее кислотой.

– А… – вырвалось у Гасана. – У… Ш-шайтан, что эта… эта пакость творит?

– Это шнурогрызка, – объяснил Фархад. – Или мегавошка. Сожрать пытается.

– Ы-ы… Это же золото! Неужели не жалко?

– Вот именно, – меланхолично подтвердил Фархад. – Это золото. Оно не растворится.

Гасан сглотнул и одернул курсантский мундир с маленькой серебряной звездочкой.

– Аль-Саид? – ага, идентификация прошла. – А кто на «Ийон Тихий» записывает?

– Я и записываю, – откликнулся Принц, наблюдая за шнурогрызкой.

– Шайтан! Я думал, тут если не капитан, то второй пилот.

– Видишь ли, я практически и есть второй пилот, – честно говоря, Фархада это обстоятельство несколько беспокоило. – Если учесть, что командир корабля незнаком с управлением ГС-крейсером, а из пилотской бригады, помимо меня, остался один.

Шнурогрызка сердито затрещала. Золото, такое вкусненькое на вид, никак не поддавалось.

– А ты чего пришел, Гасан? Неужели хочешь наняться на «Ийон»? Тебе же еще целый семестр учиться.

Парень опять сглотнул.

– Я подумал, может, вы меня на практику возьмете?

– Ты что, с вышки упал? «Ийон» – не учебная лоханка. Это боевой корабль!

– Я знаю, аль-Саид. Только если я этот шанс упущу, до пенсии буду голову пеплом посыпать. Да, я еще не получил диплом. Но ты сам год назад таким был. Помоги мне, как земляк земляку. Вы ведь Фархадов набираете, так чем я не Фархад?

Гасан – земляк весьма условный, сириец из Хомса. Тоже арабских кровей, и только. С другой стороны, в космических масштабах все земляне друг другу – земляки. И имени у него не отнять. Имя, конечно, не редкое, но и не так чтобы встречающееся повсеместно. Поди найди классного пилота, чтобы был Фархадом. Не на «Ийоне Тихом», а вообще.

– Тебе до практики еще зимнюю сессию надо закрыть, – напомнил Принц Гасану.

– Я все экзамены сдал досрочно. Вот, – парень выложил бумажку с печатями. – И вот еще, разрешение от ректора.

Фархад пробежал бумажку глазами. Действительно, ректор Академии расписывался в том, что позволяет курсанту последнего года Фархаду Гасану пройти преддипломную практику на ГС-крейсере, если будет на то согласие капитана. Он взял заверенную копию зачетной книжки, просмотрел придирчиво. Оценки «отлично», изредка «хорошо».

– Ладно, Гасан, – поколебавшись, Принц провел по лицу рукой, словно стирая сомнение, и протянул ему кристалл памяти с анкетой. – Заполняй.

– Спасибо, Фархад! – он схватил кристалл.

– Кстати, меня здесь Принцем зовут. И ты можешь себе прозвище придумать, пока не поздно. А то наградят и выбора не оставят. Обзовет тебя адмирал Недоучкой, и прилипнет на всю жизнь. Лучше придумай сам.

– А чего тут думать? – с энтузиазмом отозвался Гасан, доставая наладонник и втыкая туда кристалл. – Буду Джинном. Можно?

Фархад пожал плечами.

– Да хоть Иблисом, мне-то какая разница? Я тебе не папа с мамой.

– Принц, ты мне подарил новую жизнь, прямо как папа с мамой! – Гасан заполнял анкету поспешно, до конца еще не веря своему счастью. – Клянусь, я этого не забуду!

– Боюсь, что и мое начальство этого не забудет, – задумчиво проговорил Фархад. – Если адмирал Шварц мне мозги не выест, то Федотов убьет своим занудством.

Шнурогрызка грустно сидела возле золотой цепочки и обиженно стрекотала. Фархад натянул резиновую перчатку, кинул тварюшку в аквариум к товаркам и понес цепочку в ванную – промыть как следует от кислоты.

– Ну, и зачем это было делать, адмирал Шварц?

– А что я такого сделал-то? – опешил он.

Он даже еще не разделся. Всего и успел, что поцеловать. И как понимать – зачем? Затем, что это им обоим приятно, вот и все.

Оказалось, она имела в виду не поцелуй.

– Я ознакомилась со списками на награждение, адмирал. Что там делает некий Фархад аль-Саид?

– Блин! – и она туда же; ну как так можно? – В ходатайстве все сказано. Юноша проявил себя с самой лучшей стороны.

– Хайнрих, я рада, что ты о нем заботишься. И он, кстати, о тебе исключительно хорошо отзывается. Но нет совершенно никакой необходимости осыпать его орденами. Ему следует служить наравне со всеми. Я не хочу, чтобы о нем говорили, будто он делает карьеру благодаря мамочке!