Конец фильма

– Богу есть дело до всего, – назидательно произнес Дьёрдь. – Неважно, веришь ты в Него или нет.

– Не усердствуй, – скупо усмехнулся шитанн. – Я все равно не последую примеру Иоанна Фердинанда.

Епископ вздохнул. Крамольная мыслишка обратить вампира в христианскую веру нет-нет и мелькала у Дьёрдя. Вампир казался подходящим. Неагрессивным, идущим на контакт. А если у Дьёрдя получится, он обретет мировую славу. Это будет прецедент. И достижение, достойное кардинальской мантии. Он не питал иллюзий и прекрасно сознавал, что других достижений подобного уровня ему, скорее всего, не видать. А раз так, имеет смысл разрабатывать ситуацию.

Аддарекх был не прочь поболтать. Клары еще нет, Бен от Эйззы не отходит, Иоанн Фердинанд плотно занят: корабль готовится к старту. А Вилиса даже видеть не хотелось. Обормот нашел новую тему для шуток: его гипотетические интимные отношения с мересанцем. Аддарекху что, он бы посмеялся да отбрил, но Вилис затрагивал тему обязательно в присутствии Иоанна Фердинанда, которому от этого становилось реально дурно: он бледнел, покрывался синими пятнами и задыхался. Поэтому Аддарекх и разозлился. Хочешь шутить – шути смешно, зачем человека до приступа доводить? Дал Вилису увесистый подзатыльник и пригрозил, что пожалуется церковнику на недостойное поведение христианина. Вилис аж дара речи лишился. Частью от изумления, частью оттого, что зубы от удара лязгнули и больно прикусили язык. Вновь обретя его, свежеиспеченный сержант вполголоса высказался об интимных отношениях Аддарекха и шнурогрызок и утек, пока не получил еще.

Аддарекх стал рассказывать епископу об Иоанне Фердинанде. О том, как он в церковь ходил, как купил гитару, как ебуржский полицейский расчувствовался, провожая его. Обо всем, что могло быть интересно попу. А заодно и о том, что неинтересно – в нагрузку. Чего у Дьёрдя Галаци не отнять, так это умения слушать. И умения расспрашивать, кстати, тоже – последнее даже слегка настораживало шитанн. Этакий гражданский спец по бескровным допросам.

Билет на Луну Васто приобрел один. Нечего было и думать протащить на корабль мересанца без документов. Адмирал т’Лехин согнулся в три погибели и поместился в огромный чемодан, который Васто катил на тележке сам, не доверяя носильщикам. Он рассчитывал, что дипломатический паспорт позволит ему пройти через зеленый коридор, избежав досмотра.

Риск был немалым. Если бы их с т’Лехином сняли с мусоровоза, Васто сохранял шанс отговориться: мол, показывал адмиралу экзотику ночного городского дна. Имея же на руках чемодан со скрючившимся внутри адмиралом, отнекиваться бесполезно. Васто надеялся, что их отсутствие в посольстве еще не обнаружено. Никто из них, по данным охраны, не выходил из комнат, беспокоить их поздний сон не станут, а посол – единственный, кто не постесняется постучать и разбудить – просыпается и того позже. Все должно было прокатить. Они успеют сесть на шаттл до того, как поднимется тревога. Надо верить. Излучать уверенность, тогда притянешь судьбу и не вызовешь подозрений.

Сдать чемодан в багаж он отказался.

– Дипломатический груз, – промолвил с извиняющейся улыбкой.

Девушка за регистрационной стойкой понимающе кивнула.

– Проходите на посадку, господин Васто.

Эасец удобно разместился в противоперегрузочном кресле, закрепив чемодан внизу. Как т’Лехин будет себя чувствовать при старте и разгоне, он старался не думать. Все равно вариантов никаких, перетерпит ради свободы. Лишь бы не помер. Хорош он будет, явившись на ждущий его корабль с трупом адмирала т’Лехина в чемодане! Не поймут.

К счастью, сдавленного стона, раздавшегося из чемодана при старте, никто не расслышал за ревом двигателей.

Крейсер тяжело взмыл в небо и двинулся по расчищенному коридору – прочь из атмосферы.

– Две десятых влево, – распорядился Хайнрих.

Иоанн Фердинанд плавно двинул рычаг. Корабль отклонился от расчетной траектории.

– Ассасин! – недовольно воскликнул Фархад, ткнув в экран, где линия, описываемая «Ийоном Тихим», ушла с зеленого пунктира и стала красной. – Зачем ты это сделал?

– Командир приказал, – невозмутимо ответил мересанец.

– А если он тебе прикажет поковырять в носу через зад?

Хайнрих кхекнул.

– Сынок, откуда такие физиологические фантазии?

– А что? Вы сами так говорите.

– Но ты же – не я, – мягко заметил он. – Ты хорошо воспитанный принц, выросший во дворце.

Фархад мысленно застонал. Если они споются с матерью и вдвоем примутся учить его культуре – только держись.

– Вернись на расчетный курс, Ассасин, – велел Хайнрих. – И объясни юноше популярно, что заставило тебя выполнить дурацкий приказ.